– А откуда идет пиво? – спросил Куинн.

Сэм заглянула под стойку.

– Трубы идут вниз через пол, – ответила она.

В конце комнаты, под половиком Куинн отыскал люк. Деревянные ступени вели вниз, на стене был выключатель. В отличие от бара, подвал был большой. Весь дом и соседние строения поддерживались арочными кирпичными сводами, которые и создавали подвалы. Трубы, по которым пиво подавалось наверх, шли от современных стальных пивных бочек. Их явно спустили через люк перед тем как смонтировать. Но так было не всегда.

С одной стороны подвала была широкая и высокая стальная решетка. За ней протекал канал Дизе, проходивший под улицей Моленстраат. За много лет до этого огромные бочки с пивом привозили по каналу на низкосидящих барках, которые толкали шестами, а затем вкатывали их через ворота в решетке и ставили под баром. В те времена мальчики бегали вверх и вниз по лестнице, нося кружки эля посетителям.

Там все еще были три такие старинные бочки, стоявшие на кирпичных подставках в самой большой части подвала. Внизу у каждой бочки был кран.

Куинн от нечего делать повернул кран у одной из бочек. Струя старого прокисшего пива хлынула на пол, освещенный лампочкой. То же самое было и со следующей бочкой. Он открыл кран третьей бочки. Сначала потекла темно‑желтая жидкость, а затем розовая.

Только с трех попыток Куинну удалось опрокинуть бочку набок. Она упала с грохотом, и ее содержимое вылилось на кирпичный пол. Частью содержимого были последние два галлона старинного пива, так и не дошедшие до клиентов сидевших наверху в баре. В пивной луже лежал человек. Он лежал на спине, с открытыми глазами, отражавшими свет единственной лампочки. В одном виске у него было входное отверстие, а другой был разворочен пулей на выходе. Судя по его росту и телосложению, Куинн предположил, что это мог быть человек, стоявший сзади него в ангаре со «скорпионом». Если это был он, то, значит, именно он уложил британского сержанта и двух агентов американской секретной службы на Шотовер‑плейн.

Другой человек в подвале направил пистолет в спину Куинна и сказал что‑то по‑голландски. Куинн обернулся. Человек спустился в подвал по ступенькам, его шагов не было слышно из‑за грохота падающей бочки. На самом деле он сказал: «Отлично, minheer. Вы нашли вашего друга, а мы не смогли этого сделать».

Двое других спускались по ступенькам, оба были в форме голландской коммунальной полиции. Человек с пистолетом был в штатском, это был сержант уголовной полиции.

– Интересно, – сказала Сэм, когда их вели в полицейский участок на Толбругстраат, – есть ли рынок сбыта для подробных каталогов полицейских участков Голландии?

Оказалось, что полицейское управление Ден Боша находится прямо напротив Groot Zieken Gasthaus – «Большого дома для больных», в морг которого доставили Яна Преториуса для вскрытия.

Старший инспектор Дикстра не воспринял серьезно предупреждение Папы Де Гроота, полученное предыдущим утром. То, что какой‑то американец пытается найти какого‑то южноафриканца, не обязательно грозило неприятностями. Он отправил одного из своих сержантов в обеденный час посмотреть, что там делается. Сержант увидел, что «Золотой лев» закрыт и доложил об этом. Местный слесарь открыл им дверь, но все, казалось, было в порядке. Никаких следов борьбы или драки. Если Преториус хотел закрыть бар и куда‑нибудь уехать, он имел на это полное право. Хозяин бара наискосок сказал, что, как ему кажется, «Золотой лев» был открыт до полудня. При такой погоде дверь обычно бывает закрыта. Он не видел, чтобы кто‑нибудь заходил или выходил из бара, но это было в порядке вещей, так как дела шли не бойко. Это был сержант, который предложил понаблюдать за баром подольше, и Дикстра согласился. Это себя оправдало, хотя американец прибыл на двадцать четыре часа позже.

Дикстра послал сообщение о случившемся в центральную патологоанатомическую лабораторию в Ворбурге.