— Слово лидеру, — сказал Рыков.

— Да, хотелось бы услышать что‑нибудь, — скрипучим голосом произнес Бородкин. — Задачи, так сказать, приоритеты, цели…

— Минутку, — вставил слово Шевченко. — Мне известно, что в руководство «СК» входил один человек… Граф.., большой специалист по воинским искусствам.

— Он.., исчез, — сказал Рыков. — Вероятнее всего, погиб.

— Не «вероятнее» — он действительно погиб, — глубоким баритоном с басовыми нотками произнес новый координатор.

— Откуда вы знаете?

— Знаю! — Громов сказал это таким тоном, что все поверили: знает.

— Ну хорошо, Графа нет. Но у него был помощник, офицер военной контрразведки по фамилии Соболев. Он жив?

— А вы откуда знаете такие подробности? — удивился Боханов.

— Сорока на хвосте принесла, — засмеялся Шевченко. — Но речь не об этом: этот парень — профи очень высокого уровня, надо его найти и предложить снова работать на нас.

— Идея хорошая, но вряд ли он согласится работать после того, что произошло на полигоне Ельшина.

— И все же стоит попробовать.

— Поищем, — сказал Рыков. — Продолжайте, Дмитрий Олегович.

Боханов наклонился к нему.

— Откуда этот «ветеран» знает о Графе и Соболеве?

— От Завьялова, — шепотом ответил Рыков. — Хотя ты забываешь, из какой он организации. У «Барса» великолепный банк данных.

— А ты Завьялова.., не того?

— Еще нет, но Завьялов слишком много знает. Может возникнуть потребность в его исчезновении.

Владимир Эдуардович не нашелся, что ответить.

— Не стоит чересчур долго рассуждать о беспределе, который захлестнул нашу многострадальную страну, — мягко проговорил лидер‑координатор. — Достаточно отметить хотя бы такой факт: отдел по «резонансным» делам ГУБО не раскрыл в последнее время ни одного громкого преступления. Так и остаются неотомщенными убийцы Меня, Талькова, Холодова, Листьева, Корнева, Ланцевича и десятков других… А ведь эти убийства — лишь самая верхушка айсберга. Вдохновителем их является небезызвестная вам структура, пришедшая на смену Куполу.

— «СС» — пробормотал Бородкин. — «Сверхсистема», как они себя величают.

— Вот против нее мы и будем работать. Но тут я позволю себе некоторые уточнения. Бандитами, рэкетирами и ворами в законе пусть занимаются правоохранительные органы, а мы должны заставить работать против мафии не за страх, а за совесть самих «законников». Предлагается следующая ориентация нашей команды: коррумпированный госаппарат, коррумпированные верхи в МВД, ФСБ и Минобороны, а также ликвидация российских киллер‑центров, число которых превысило предел терпения народа.

Наступила тишина. Присутствующие смотрели на Громова в неком замешательстве, и даже Рыков почувствовал себя не в своей тарелке.

— Не слишком ли ты широко замахнулся, Дмитрий Олегович?

— А что, мне нравится! — воскликнул Боханов, стукнув себя кулаком по колену. — Вот это размах! Интереснее всего будет работать по киллерам, эти ребятки в последнее время уж очень распоясались с заказными убийствами.

— А ваше мнение, Прохор Петрович? — спросил Рыков. Бородкин покачал головой.

— Только сумасшедшие вроде нас с вами могут обсуждать такие планы, и только нам под силу хоть что‑нибудь сделать. Но все же какому направлению мы отдадим предпочтение? Вы же понимаете, охватить сразу все зоны криминальной среды в стране мы не сможем.