– Может, я схожу? – предложил Ребус.

Гейтс, с комком блестящих внутренностей в руках, повернулся к нему:

– В чем дело, Джон? Тебя что, уже выворачивает?

В фойе рядом с прозекторской никого не было. На полу рядом с креслом стояла пустая чайная чашка с эмблемой футбольного клуба «Глазго Рейнджерс». Ребус дотронулся до нее: еще теплая. Он пошел к главному входу. Выйдя в переулок, Ребус посмотрел налево и направо, но никого не увидел. Завернув за угол, он заметил женщину, сидевшую на низкой каменной ограде, отделяющей двор морга от улицы Каугейт. Она немигающим взглядом смотрела на здание детского сада напротив. Ребус направился к ней.

– У вас есть сигареты? – спросила она.

– Хотите закурить?

– А почему бы и нет?

– Это означает, что вы не курите.

– И что?

– А то, что я не собираюсь вас портить.

Она подняла голову и впервые взглянула на Ребуса. У нее были короткие белокурые волосы и круглое лицо со слегка выступающим подбородком. Подол ее классической, до середины колена, юбки чуть‑чуть не доставал до отороченного мехом голенища коричневых сапожек. Рядом с ней на каменной ограде стояла большая бесформенная сумка, в которой, видимо, содержалось все, что она в спешке собрала в дорогу.

– Я инспектор Ребус, – представился он. – Сочувствую вашему горю.

Женщина вяло кивнула и снова уставилась на здание детского сада.

– Он работает? – спросила она, указав на детсад.

– Насколько мне известно, сегодня, конечно же, нет…

– Но это же детсад. – Она повернулась к дому, возвышавшемуся у нее за спиной. – И как раз через дорогу от этого. Слишком близко, не кажется вам, детектив Ребус?

– Наверно, вы правы. Жаль, меня не было с вами на опознании.

– Почему? Разве вы знали Бена?

– Нет… просто я подумал… Как получилось, что рядом с вами никого не было?

– А кто должен был быть?

– Кто‑нибудь из избирателей… из товарищей по партии.

– Вы думаете, кто‑нибудь из лейбористов сейчас вспоминает о нем? – Она горько усмехнулась. – Все они сейчас готовятся возглавить этот идиотский марш, предвкушая момент, когда репортеры защелкают камерами. Бен без конца твердил о своей близости к тому, что он называл «кормилом». Но ничем хорошим это для него не обернулось.

– Будьте осторожней, – предупредил ее Ребус. – Вы говорите так, будто сами не прочь влиться в толпу протестующих. – Она, поморщившись, фыркнула, но ничего не сказала. – У вас есть какие‑нибудь соображения, почему он?… – Ребус осекся. – Вы ведь знаете, о чем я хочу спросить?

– Я ведь, как и вы, служу в полиции. – Она наблюдала, как он достает из кармана сигареты. – Всего одну, – попросила она.

Ну разве мог он ей отказать? Он зажег две сигареты и присел на ограду рядом с ней.

– Ни одной машины, – сказала она.

– Город закрыт, – объяснил он. – С такси тоже проблемы, но моя машина припаркована…

– Ничего, пройдусь, – успокоила она Ребуса. – Записки он не оставил, если вы это имели в виду. Вчера он выглядел довольным, раскованным и так далее. Коллеги не могут ничего объяснить… никаких проблем на работе. – Она замолчала, устремив взгляд в небо. – Хотя на работе‑то у него постоянно были проблемы.

– Судя по всему, вы много общались.

– Почти все уик‑энды он проводил в Лондоне.