Для них же не существовало в тот миг ничего, кроме выкликаемых имен, имен тех, кого они никогда не знали.

– Благодарю, – сказал Стилфорт, вставая со стула и пожимая руку Ребусу, которого поджидал вот уже четверть часа в вестибюле отеля «Бэлморал».

Ребус тем временем несколько раз прошел мимо дверей отеля, заглядывая внутрь и пытаясь понять, не ждет ли его западня. Он успел увидеть хвост антивоенной демонстрации, удаляющейся по Ватерлоо‑плейс. Шивон позвонила ему, чтобы сообщить, что идет за колонной в надежде встретиться с родителями.

– У тебя не хватает на них времени, – посочувствовал он.

– И у них на меня тоже, – нехотя призналась она.

У входа в отель помимо швейцара и портье – не того, что был тут в субботнюю ночь, – дежурили охранники в штатском: скорее всего, из ведомства Стилфорта. Представитель особого подразделения выглядел особенно щеголевато в двубортном костюме в тонкую полоску. После рукопожатия он жестом указал в сторону Пальмового дворика.

– Может, по малой порции виски?

– Это смотря кто будет платить.

– Позвольте мне.

– В таком случае я, возможно, осилю и большую, – склоняя голову в церемонном поклоне, ответил Ребус.

Стилфорт рассмеялся. Смех его был громким, но фальшивым. Они отыскали столик в углу. Не успели они сесть, перед ними, словно по мановению волшебной палочки, возникла официантка, подающая коктейли.

– Карла, – обратился к ней Стилфорт, – две порции виски. Двойных. – Он повернулся к Ребусу.

– «Лафройг», – уточнил Ребус. – И чем старше, тем лучше.

Карла, поклонившись, отошла. Стилфорт поправлял пиджак, не начиная разговора, пока официантка рядом. Ребус решил его опередить.

– Ну как, удается замазывать историю с нашим депутатом? – громко поинтересовался он.

– В каком смысле – замазывать?

– Ну, вам лучше знать.

– По моим сведениям, инспектор Ребус, ваше собственное расследование сводится пока к одному неофициальному допросу сестры покойного. – Перестав наконец возиться с полами пиджака, Стилфорт положил перед собой на стол сцепленные руки. – Более того, к допросу, который вы учинили ей, как это ни прискорбно, сразу же после опознания. – Последовала театральная пауза. – Не в обиду вам будь сказано, инспектор.

– Какие уж тут обиды, сэр.

– Конечно, вас могли отвлекать другие дела. Ко мне тут цеплялась пара журналистов – охотников до горяченького.

Ребус старался придать лицу удивленное выражение. Мейри Хендерсон да еще тот незнакомец из газеты «Скотсмен», с которым он говорил _по телефону. Выходит, он теперь в долгу перед обоими…

– Ну… – начал Ребус, – если дело такое прозрачное, не думаю, что прессе будет чем поживиться. – Он помолчал. – Вы же, помнится, говорили, что меня отстранят от расследования… А этого, кажется, пока не произошло.

Стилфорт пожал плечами:

– Потому что тут и расследовать‑то нечего. Вердикт ясен: смерть в результате несчастного случая.

Он расцепил руки, увидев, что у столика возникла официантка с подносом, на котором помимо стаканов стоял кувшинчик с водой и чаша, до краев наполненная кубиками льда.