Следующий пункт назначения наполнял меня предвкушением… нормальная еда, горячий чай, отдых…

А пока что я медленно жевал длинную и широкую полоску сырого медвежьего мяса, постепенно втягивая мясную ленту в себя. Нельзя отвыкать от реалий здешних мест. Нельзя… нельзя…

***

— Живой! — уже, наверное, раз в десятый повторил хлопочущий вокруг меня Апостол Андрей — Живой мать твою! Живой!

— Живой — какой уж раз ответил и я, стащив наконец свитер и прислонившись плечом к теплой стене — Ох…

— Лицо твое…

— Страшное?

— Да уж прелестями телесными душу не греет… в тебя будто снежками ледяными кидали. Давай мыться и греться! А я пока к столу все приготовлю… Живой чертяка! Живой!

— Живой… — кивнул я, потягиваясь всем своим усталым до последней клеточки телом — Живой…

— Сначала чай и еда, а потом уже мои жадные расспросы. Каждую мелочь выведаю! Как же я испереживался — ровно баба пугливая. А как не переживать при таком разе?

— Все хорошо — вздохнул я — Все хорошо. Ох… надо же тяжести потаскать… на турнике повисеть…

— Спятил?! — в радостном голосе Апостола появились удивленные и злые нотки — А надорваться не боишься?

— Я чуток совсем — улыбнулся я, уже топая в «спортивный уголок», на ходу разминая плечи — Дело даже не в тренировке, Андрей. Дело в… что-то в голову ничего не идет умного…

— Дело в упертости твоей! Хотя может потому ты и Охотник…

— Дело во мне — согласился я и с вырвавшимся наружу скулящим позевыванием, начал приседать — Дело в моей упертости…. Я мяса свежего притащил кусман!

— Да видел уже… сковороду уже разогреваю. Сейчас ты живо прибежишь на запах жарящегося жирка…

Сглотнув невольно набежавшую голодную слюну, я улыбнулся и продолжил приседать. Сорок семь, сорок восемь, сорок девять…

— А чего так инея на тебе маловато было? — удивился вслух Апостол — Я сразу не приметил, а теперь вот удивляюсь — чего ты такой не заиндевелый?

— А чего там индеветь, если я считай вплотную к тебе на машине подъехал? Салон теплый, в свитерке одном ехал. А как наружу вышел, так там всего то делов холм обогнуть и подняться.

— Ну да… Это понятно… СТОП! — на кухонке звякнула сковорода, еще через пару секунд Апостол уже стоял рядом и тряс меня за плечи — На чем говоришь подъехал вплотную?! Салон теплый?!

— Гусеничный вездеход. Рычажный. В общем все как у тебя, только ездить можно.

— Вот черт! И где он?! Глянуть бы!

— Покажу — кивнул я и, помрачнев, положил руку на стариковское плечо — Андрей…

— Ась? — машинально отозвался тот, продолжая изумленно крутить головой.

— Я Ахава Гарпунера убил… — просто сказал я — Ты уж извини… пришлось…

— Ох… — вырвалось у Андрея и он начал медленно оседать.

Ухватив его поперек туловища, крякнул — тяжел старик! — потащил к табурету, но он уже ожил, твердо встал на ноги, успокаивающе улыбнулся, выворачиваясь из моей хватки:

— Все хорошо, Охотник. Все хорошо. Да и не Ахав это был уже. Кто-то другой…

— Никто — качнул я головой, облегченно выдыхая — Никто другой, Андрей.