Мог бы и галопом, все равно уж… Я прошел галопом первые пять ферлонгов, а потом еще три по дорожке для верховых, не снижая скорости, и напугал парочку ранних пташек-автомобилистов, когда пересекал шоссе.

Слишком много лошадей на Уотер-Холл. Я не мог за полмили отличить нашу цепочку от других. Единственное, что я понял, - еще не поздно. Обычная утренняя сцена: порядок и спокойствие. Никаких объятых ужасом толп вокруг окровавленных тел.

Я все гнал Ланкета. Всего два дня назад он выдержал тяжелую скачку, и от него не следовало требовать так много. Он скакал быстро и с охотой, но я его уже чуть не загнал.

Это даже чисто технически трудно - скакать в ключичных кольцах, не говоря обо всем остальном. Но на земле, наверное, еще трудней, да и вон она как далеко внизу… И я остался в седле, выбрав меньшее из двух зол. Конечно, лучше бы я остался не в седле, а дома, это было мое самое пламенное желание. Я знал о жокеях, участвующих в стипль-чезе со сломанными ключицами. Но это фанатики и ненормальные. Такие вещи на любителя.

Я разглядел Этти. Разглядел нескольких знакомых лошадей.

И увидел Алессандро на Лаки Линдсее.

Они были слишком далеко, чтобы меня услышать, даже если бы у меня хватило дыхания закричать, а назад ни один из них не посмотрел.

Алессандро послал Лаки в быстрый кентер и вместе с двумя другими лошадьми очень скоро перешел на полный галоп.

На расстоянии мили, у дальнего конца скаковой дорожки, были деревья и кустарники. И маленькая рощица.

И Карло. И Кэл.

У меня было страшное ощущение неотвратимого несчастья, как в ночном кошмаре, когда тщишься бежать, а ноги вязнут в патоке. Совершенно очевидно, что Ланкет не мог догнать в галопе свежего Лаки Линд-сея. Оставался единственный шанс: перехватить его, однако при этом ужасно легко ошибиться.

Я помчался напрямик через Уотер-Холл, пулей пролетел через поле, где разрешалось ездить только кентером, а потом решился пойти дорожкой для среднего кентера против движения лошадей, работающих там. Дикие вопли со всех сторон не остановили меня. Я надеялся, что у Ланкета хватит здравого смысла не врезаться в другую лошадь, а все прочее меня не волновало, оставалось только одно стремление, единственное, всеобъемлющее, всепоглощающее желание добраться до Алессандро раньше пули.

Бесконечные ферлонги по траве… всего одна миля, чуть больше или меньше… но ей не видно конца. Ланкет выбивался из сил, каждый новый скачок брал все больше сил… плавный ритм его бега нарушился, стал неровным… не один месяц он не сможет участвовать в скачках… я умолял его собрать последние запасы сил… и он щедро отдавал их.

Бесконечные ферлонги… и я выбрал неправильный угол перехвата… Ланкет замедлял бег, и я достиг беговой дорожки, когда Алессандро уже прошел. Я взял правее… с трудом удержался в седле, не в силах даже просто держать поводья левой рукой… хотел ухватиться правой за шейный ремень, чтобы не упасть, спасти жизнь, но если бы ухватился, то не мог бы править…

И ведь осталось совсем немного на самом-то деле. Плевое расстояние для свежей лошади. И вообще никакое для Лаки Линдсея.

Вон они, эти деревья и кустарник впереди… где-то в них прячутся Карло и Кэл… и если Энсо не знает, где именно, он их не найдет. Они же не валялись на виду у всех с «ли-энфилдом», целясь в летящих лошадей, Кэл должен был прижаться к земле. Должен быть достаточно осторожен. У «ли-энфилда» такой же точный прицел, как у любого ружья, но только если человек целится и стреляет из положения лежа: слишком сильная отдача для стрельбы стоя.

Энсо не сумеет найти их.