|
Спасаю жизни, а не шляюсь вокруг и… – Он потряс головой, отгоняя воспоминания. – Не знаю, возможно, я думал, что щедро отплатил ему за освобождение из той тюрьмы. Я на самом деле не знаю, о чем тогда думал. Это было… словно в прошлой жизни. Но я совершенно точно самоустранился от, хм, неприглядных аспектов его бизнеса. Уверен, что когда это случилось, он проверял мою преданность. – Джоунс усмехнулся. – Очевидно, экзамен я провалил. Видите ли, в то время Нусантара был… Не знаю, мэром, что ли. Или губернатором чего-то… Даже не могу вспомнить название города, острова, или чем он там управлял. Все словно в тумане. Место определенно было никудышным и совершенно нищим, но Нусантара все равно баллотировался на перевыборы, и гонка была жесткой. Поэтому, думаю, он решил разыграть карту героя. У него была ниточка…
– У Нусантары? – уточнил Макс. – Ага, – подтвердил Джоунс. – У него были довольно жесткие терки с криминальным авторитетом, который действовал на соседнем острове. Тот парень спровоцировал немало беспорядков – активно занимался пиратством, что в Индонезии весьма развитое направление бизнеса. Короче, тот человек в иерархии стоял на четыре-пять ступенек ниже Чая. Чай и бровью бы не повел, умри тот бандит в сиянии славы. И Нусантара подставил преступника. Заплатил каким-то наемникам, чтобы авторитета пристрелили во время обеда в патио. Вот только незадача: угадайте, кто в тот день пришел к нему на обед, наверное, чтобы уговорить пирата держаться подальше от местных рыбаков? Правильно, политический оппонент Нусантары. С женой и двумя малолетними детьми. – О Боже, – ахнула Молли. – Ага, – согласился Джоунс. – Просто кровавая баня. Никто не выжил. Нусантара постарался, чтобы его никак не смогли связать с убийствами. Он подставил нанятую банду – а те оказали сопротивление задержанию, и все были убиты. А он остался ни при чем. Но узнав, что среди трупов были дети, Нусантара испугался. Позвонил кому-то, и его любовница, Эсма, услышала разговор. К счастью Эсмы, он брезговал совершить убийство своими руками, но отнюдь не чурался передоверить право совершить преступление кому- нибудь другому. Он явился с девушкой к Чаю и сказал ему, что та должна исчезнуть. А Чай передал задание мне. Джоунс замолчал и кашлянул. – Если я скажу, что никогда не убивал по приказу Чая, то солгу, – тихо произнес он, глядя на Молли. – Наверное, я всегда оправдывал свои действия тем, что избавляю мир от негодяев и… Но это задание я выполнить не мог. Вот только знал, что если не возьмусь я, его передадут кому-нибудь другому. Поэтому воспользовался преимуществом многозначной трактовки приказа. Босс распорядился избавиться от девушки. С концами. Так я и сделал. Нанял гидросамолет и улетел с Эсмой с операционной базы Чая. Мы прилетели в деревню на этом островке – с воздуха я заметил церковь, приземлился и доплыл до бухты, потом мы пешком шли по холмам, и… Я сказал старейшинам деревни, что Эсма вдова, а я убил ее мужа. Якобы потом я узнал, что она беременна от него, и больше ее не хочу. Но вместо того, чтобы убить девушку, готов оставить ее с ними, хотя если увижу ее еще раз, то убью. А потом вернусь и перебью их всех. Также я пригрозил, что если вернусь, а ее в деревне не будет, то уничтожу всех жителей поселения. Я оставил Эсме немного денег, любезно предоставленных Чаем. Немного, но достаточно для начала жизни с чистого листа. Потом вновь пустился в путь по холмам, дошел до самолета и улетел – вот и вся история. – Джоунс усмехнулся. – Точнее, не совсем. Наверное, я подумал, что – потому что был, знаете ли, любимым сыном Чая, его ручным американцем, – мы с Чаем просто посмеемся над разным пониманием фразы «избавься от нее». Я сказал ему, что Эсма считай что мертва, и мы больше никогда о ней не услышим. |
