Прощай. А. Пушкин.

1821 г. марта 23 Кишенев.

Вдохновительное письмо ваше, почтенный Николай Иванович — нашло меня в пустынях Молдавии; оно обрадовало и тронуло меня до глубины сердца. Благодарю за воспоминание, за дружбы, за хвалу, за упреки, за формат этого письма — всё показ[ыв]ает участие, которое принимает живая душа ваша во всем, что касается до меня. Платье сшитое, по заказу вашему, на Руслана и Людмилу прекрасно; и вот уже четыре дни как печатные стихи, виньета и переплет детски утешают меня. Чувствительно благодарю почтенного АО: эти черты сладкое для меня доказательство его любезной благосклонности. — Не скоро увижу я вас; здешние обстоятельства пахнут долгой, долгою разлукой! молю Феба и казанскую богоматерь, чтоб возвратился я к вам с молодостью, воспоминаньями и еще новой  поэмой; — та, которую недавно кончил, окрещена Кавказским пленником. Вы ожидали многого, как видно из письма вашего — найдете малое, очень малое. С вершин заоблачных бесснежного Бешту видел я только в отдаленьи ледяные главы Казбека и Эльбруса. Сцена моей поэмы должна бы находиться на берегах шумного Терека, на границах Грузии, в глухих ущелиях Кавказа — я поставил моего героя в однообразных равнинах, где сам прожил [я] два месяца — где возвышаются в дальном расстоянии друг от друга 4 горы, отрасль последняя Кавказа; — во всей поэме не более 700 стихов — в скором времени пришлю вам ее — дабы сотворили вы с нею, что только будет угодно.

Кланяюсь всем знакомым, которые еще меня не забыли — обнимаю друзей. С нетерпеньем ожидаю 9 тома Русской Истории. Что делает Н.[иколай] М.[ихайлович]? здоровы ли он, жена и дети. Это почтенное семейство ужасно недостает моему сердцу. — Дельвигу пишу в вашем письме. Vale.

Пушкин. Кишенев. 1821 марта 24.

Не правда ли, что вы меня не забыли, хотя я ничего не писал и давно не получал об вас никакого известия? Мочи нет, почтенный Александр Иванович, как мне хочется недели две побывать в этом пакостном Петербурге: без Карамзиных, без вас двух, да еще без некоторых избранных, соскучишься и не в Кишеневе, а вдали камина к.[нягини] Голицыной замерзнешь и под небом Италии. В руце твои предаюся, отче! Вы, который сближены с жителями Каменного острова, не можете ли вы меня вытребовать на несколько дней (однакож не более) с моего острова Пафмоса? Я привезу вам за то сочинение во вкусе Апокалипсиса и посвящу вам, христолюбивому пастырю поэтического нашего стада; но сперва дайте знать минутным друзьям моей минутной младости, чтоб они прислали мне денег, чем они чрезвычайно обяжут искателя новых впечатлений. В нашей Бессарабии в впечатлениях недостатку нет. Здесь такая каша, что хуже овсяного киселя. Орлов женился; вы спросите каким образом? Не понимаю. Разве он ошибся плешью и [-- —] головою. Голова его тверда; душа прекрасная; но чорт ли в них? Он женился; наденет халат и скажет:

Верьте, что, где б я ни был, душа моя, какова ни есть, принадлежит вам и тем, которых умел я любить.

Пушкин. Кишенев 7 мая 1821.

Если получу я позволение возвратиться, то не говорите ничего никому, и я упаду, как снег на голову.

Адрес: Его превосходительству Александру Ивановичу Тургеневу.

в С. Петербурге.

Avis à M-r Deguilly, ex-officier français.

Il ne suffit pas d'être un J. F.; il faut encore l'être franchement.

A la veille d'un foutu duel au sabre, on n'écrit pas sous les yeux de sa femme des jérémiades et son testament. On ne fabrique pas des contes à dormir debout avec les autorités de la ville, afin d'empêcher une égratignure. On ne compromet pas deux fois son second.