Совершенно расстроенное здоровье мое вынудило меня, при всем пламенном желании продолжать службу его императорского величества, утруждать всеподданнейшею просьбою об увольнении меня от настоящей должности. Ожидая всемилостивейшего воззрения на сию просьбу и готовясь расстаться с гг. чиновниками Олонецкой губернии в ведомстве моем состоящими, я вменяю себе в приятный долг сим свидетельствовать вам, милостивый государь мой, то справедливое уважение мое и совершенную признательность, которые приобрели вы неусыпными трудами, примерною деятельностию и благородными поступками, отличавшими всё служение ваше, по должности советника Олонецкого губернского правления. Будучи уверен, что всякой начальник, исполненный любви к вверенной ему части, и пекущийся о доведении оной до возможного совершенства, поставит себе за честь иметь ревностных, благородно-мыслящих и испытанной нравственности, подобно вам, сотрудников, я желал только изъяснением сих чувствований доказать вам, что лишенный возможности ходатайствовать о наградах, я не могу быть равнодушным к превосходным качествам ума и сердца. — Следовательно не могу равнодушно расстаться с вами.

Гражданский губернатор Фан-дер-Флит.

№ 5-й

Письмо Олонецкого гражданского губернатора, и при оном список с отзыва к нему генерал-губернатора о советнике Глинке.

Милостивый государь!

Федор Николаевич!

С полученного мною от господина генерал-губернатора Архангельского, Вологодского и Олонецкого предписания для сведения вашего у сего копию с приятным удовольствием препровождаю.

Имею честь быть с истинным почтением и таковою ж преданностию милостивого государя,

покорный слуга Александр Яковлев.

Марта 18 д. 1830-го года.

Список господину Олонецкому гражданскому губернатору.

Марта 6-го дня 1830-го года за № 595.

Засвидетельствование вашего превосходительства об отличном усердии и ревности на пользу службы советника Олонецкого губернского правления коллежского советника Глинки, я сообщил г. министру внутренних дел, отдавая и с своей стороны полную справедливость усердной и ревностной службы г-на Глинки, о чем не излишним считаю уведомить ваше превосходительство в ответ на представление ваше, милостивый государь мой, 24-го минувшего февраля, № 1,169-й. Подлинное подписал генерал-губернатор Миницкой.

Верно. Гражданской губернатор Александр Яковлев.

№ 6-й

Собственноручное письмо генерал-губернатора к советнику Глинке.

Милостивый государь!

Федор Николаевич!

Письмо ваше с приложением книжки (Карелии) трудов ваших, я имел удовольствие получить. От искренности сердца благодарю вас за сей приятный памятник. В след за сим получил я, чрез А.[лександра] [Ивановича],  речь, говоренную вами всем гражданским чиновникам, в которой так хорошо и внятно доказано каждому, какие от познания законов и исполнения в точности оных получаются пользы для благополучия людей. За сие все слушавшие вам совершенно благодарны. В одно и то же время раскрываете вы пред соотчичами страну, почти всеми забытую (Карелию) и поселяете в правлении оной все доблести, которые делают человека счастливым.

С желанием вам всех благ остаюсь усердным ко услугам

С. М.

Архангельск 1830-го года, февраля 28.

Попроси Жуковского прислать мне поскорее какую-нибудь новую сказку свою. Охота ему было писать шинельные стихи и не совестно ли певцу во стане русских воинов и певцу на Кремле сравнивать нынешнее событие с Бородином? Там мы бились один против 10, а здесь напротив 10 против одного. Это дело весьма важно в государственном отношении, но тут нет ни на грош поэзии. Можно было дивиться, что оно долго не делается, но нечему в восторг приходить от того, что оно сделалось. Слава богу, русские не голландцы: хорошо им не верить глазам и рукам своим, что они посекли бельгийцев.