Эмили вновь начала плакать. Мистер Горинг, с сочувствием глядя на девушку, сказал:

— Мисс Лэйлхэм, прошу вас, не огорчайтесь из-за этого! То, что сказала леди Серена, — правда, но вам вовсе нечего бояться вернуться в дом к миссис Флор. Осмелюсь сказать, что в ее лице вы найдете стойкую поддержку. Если бы вы сказали ей раньше, что вам не нравится лорд Ротерхэм, этой истории никогда бы и не произошло!

Она недоверчиво подняла на него свои мокрые глаза:

— Но мама…

— Поверьте мне, — сказал Нэд серьезно, — миссис Флор не менее настойчива, чем ваша мать. На самом деле, моя бедная девочка, вы должны вернуться вместе с нами. Вы позволили расшатанным нервам взять верх над вашим разумом; я никогда не встречал лорда Ротерхэма, но уверен, что он или любой другой мужчина не будет настаивать на браке с девушкой, которая испытывает к нему отвращение.

— Мистер Горинг, — сказала Серена, — какое счастье, что мы с вами познакомились! У вас удивительное чувство здравого смысла! Я знаю, что Ротерхэм не станет настаивать на женитьбе, если девушка этого не хочет. И увидите, что я совершенно права! — Какое-то бормотание со стороны Эмили заставило ее обернуться. — Если вы еще раз промяукаете «мама!», Эмили, я докажу вам, что меня так же не стоит сердить, как и лорда Ротерхэма. Девчонка, если вы так боитесь мамы, то вам стоит выйти замуж за Ротерхэма! Вы не найдете другого такого мужчины, который бы вас защитил лучше от вашей матери, чем он.

Мистер Горинг подошел к Серене и положил руку ей на плечо. Он заговорил с Сереной через голову Эмили:

— Достаточно, мэм. Умоляю! Не надо так горячиться! Девочка на самом деле плохо себя повела, но забудьте о том, что вы сказали! Она просто дитя и очень робка, очень одинока, ей не на кого рассчитывать — никто ее не поддерживает, ей не хватает любви.

— Да, — взорвался Жерар. — Но когда я спасаю и пытаюсь защитить ее…

— Если вам хоть немного дорога ваша шкура, лучше помолчите! — прервал мистер Горинг, и в голосе его уже не было обычного спокойствия. — Ни один мужчина, который желает защитить девушку, не сделает того, что поставило бы ее в неловкое положение и вызвало бы презрение окружающих!

Негодование исчезло с лица Серены, и она рассмеялась:

— Мистер Горинг, вы всех нас поставили на свои места. Сказать больше нечего! Но если мы хотим вернуться в Бат до обеда, нам необходимо выезжать немедленно. Эмили, нечего вам быть такой испуганной! Я больше не стану вас ругать и надеюсь, вы не вообразите меня чудовищем лишь потому, что я однажды вас выбранила!

— О нет, нет! — сказала Эмили. — Как я могу? Я не думала…

— Но лорда Ротерхэма вы превратили в чудовище, разве не так? — сказала Серена, сводя брови. — Давайте! Думаю, дорогая, что перед тем, как окончательно решить, что вам делать, стоит все же увидеться с ним. Возможно, вы обнаружите, что нарисованная вами картина не соответствует действительности. Если он все еще покажется вам ужасным, что же, скажите ему прямо, что разрываете помолвку! — Она вытянула руку и сказала Горингу: — Вы едете с нами, сэр?

— Я поеду следом за каретой, мэм.

— Эмили! — воскликнул Жерар. — Вы позволите, чтобы вас увезли прочь?

— Мне так жаль! — произнесла та дрожа. — Пожалуйста, простите меня. Я не собиралась себя вести таким образом.

— Мой дорогой Жерар, если вы хотите оставаться рядом с Эмили, все, что требуется, — это нанять лошадь, — сказала Серена. — Ну а когда Ротерхэм вернется в Бат, вы сможете выяснить отношения.