Я наморщил лоб, и охнул от пронзившей висок боли. Во рту была засуха, причем засуха в общественном сортире. Так, что было вчера? Ничерта не помню с того времени, как пошел к себе спать. И зачем, спрашивается, мы так напились на этой нелепой свадьбе Ванды? Или во всем виновата картошка?

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул один из кобольдов.

— Господин проснулся?

— Проснулся, — пробурчал я. — А тебе что надо?

— Господин же вчера строго-настрого приказал убрать все из-под кроватей.

— А, точно, — я потер лоб. — И как успехи?

— Осталась только ваша комната и комната господина Дефоссе.

— Точно, — я начал вспоминать. — Я упал, увидел грязищу под кроватью и книгу, точнее не книгу, а, похоже, рабочую тетрадь какого-то хмыря, работавшего на Семью. Сейчас.

— Хмырь, конечно работал на Семью, но сомневаюсь, что он вел записи, — поднял палец вверх Рей.

— Знаешь, ты иногда бываешь удивительно занудным.

— А ты иногда бываешь странно непредсказуемым, — нахмурившись ответил Рей, смотрящий на меня прокурорским взглядом, скрестив руки на груди.

— Когда тебе такое говорит эриль, есть повод, чтобы задуматься, да где эта тетрадь? Вот будет номер, если я ее снова потеряю, — я лихорадочно перетрясал свою одежду, которая кучей была свалена на полу. Надо же, я оказывается, еще и разделся. Тетрадь нашлась между штанами и водолазкой, которую мне одолжила Ванда. — Так, посмотрим, что же здесь написано.

Я сел на кровать и открыл тетрадь, Рей сел рядом, и мы приступили к чтению. Записей было мало, часть из них была мне просто непонятна: записи велись на каком-то зашифрованном языке, а другая часть была безвозвратно утеряна: половина страниц была просто наглым образом вырвана, но той информации, которая меня натолкнула к таким решительным действиям ночью, нам хватило, для того, чтобы задуматься. Точнее, задумался Рей, я же в это время мужественно боролся с тошнотой.

— Вот, значит, как, — наконец произнес он. — Да, не зная, на чей Род завязали возвращение нашей силы, а также, как именно завязали…

— Рейн, мы что-нибудь придумаем.

— Да, брось, — он махнул рукой и встал. — После твоего вчерашнего бесчинства мой резерв увеличился вдвое. Вдвое, Дей! Это гораздо больше, чем я вообще мечтал когда-нибудь иметь. К тому же Эдуард выделил нам с Вандой вполне приличных размеров накопители, — и он покрутил на пальце перстень, который и был у него этим самым накопителем.

— Рей… — вяло позвал я его.

— Что?

— Позвони своим родным.

— Зачем, — уставился на меня мой друг.

— Иногда ты можешь мыслить очень туго, — я отмахнулся и рухнул на кровать, закрывая голову подушкой. Судя по звукам, Дилан выбежал из комнаты, а спустя некоторое время вернулся.

— Ты был прав, черт тебя раздери, — еле слышно проговорил он. Я принял вертикальное положение, от чего голова закружилась, а к горлу подкатил неприятный кислый ком.

— И как они отреагировали? — я поднял глаза на друга, который лихорадочно вышагивал по комнате из угла в угол.

— Деймос, почему ты догадался первым, а не я?

— Потому что гнев всегда затмевает разум. Что ты им сказал?

— Сказал, что это часть некоторого исследования, которое дало свои плоды. Резерв подрос у многих, но не у всех, и не так, как у меня. Это можно как-то объяснить?

Я пожал плечами и кивнул на книгу.

— Ты прочитал то же самое, что и я.