— Дэрик не говорил, что возможны подобные проблемы.

— Полагаю, что во времена его величества подобной проблемы не существовало.

— Значит, у меня просто нет выбора? Класс. — Я бросил подушку на место и лег, закрыв глаза. — Эдуард, а ты можешь со мной позаниматься?

— Смотря чем.

— Этой сучьей менталистикой.

— Я слишком мало времени провожу в ипостаси человека, чтобы наши занятия стали полноценными.

— Меня тошнит. Меня постоянно тошнит, а еще я просто умирать начинаю, если ко мне кто-то прикасается, — я открыл глаза и посмотрел на все еще стоящего у окна дядю.

— Да, так бывает, когда твое тело и мозг не готовы.

— Не готовы к чему?

— Ментальная магия основана на резонирующем раздвоении сознания. Ты как бы разделяешься: одна часть сознания остается на месте, а вот вторая вступает в резонанс с сознанием того, на кого ты пытаешься ментально воздействовать. Таким образом, ты видишь картинку, и даже можешь как-то воздействовать на мозг, при этом полностью не отключаясь от окружающей действительности. Это очень тяжело. И тяжело не только морально, но и физически. Техника абсолютного боя позволяет думать именно двумя, а то и более, потоками сознания. Чтобы в бою ты не задумывался, что сейчас лучше применить: заклятье, или нож метнуть, а то и просто ударить. И этому в отличие от менталистики можно научиться. Если, конечно, приложить определенные усилия. А вот ты этого не умеешь. Поэтому я боюсь себе даже представить, что происходит в твоей голове. И поверь, тошнота — это не самое страшное. Подозреваю, что все это только начало.

— Да, умеешь ты утешить. А почему у меня в твоем присутствии и присутствии крестного крыша не съезжает?

— Потому что мы Темные маги. Мы практически не можем воздействовать друг на друга ментально из-за изначальной схожести нашей мозговой активности.

— Странно, а разве схожесть не подразумевает, что нам наоборот что-то делать гораздо легче?

— Нет, не всегда. Спи, я подумаю, что можно сделать.

— Я не хочу спать, — я нахмурился.

— Нет, хочешь, — Эдуард развернулся, подошел ко мне и прикоснулся кончиком указательного пальца к моему лбу. Я почувствовал, что проваливаюсь в сон. Вон скотина, мы же еще не обо всем пого…

Проснулся я утром как по будильнику, хотя никакого будильника у меня не было. Просто открыл глаза и долго пялился в потолок. Эдуарда уже не было, а в кресле спал, свернувшийся в пушистый клубок, Гвэйн. Вставать не хотелось, но я заставил себя сделать это. Отсутствие душа угнетало. Умывшись и кое-как обтеревшись мокрым полотенцем в туалете, я подошел к зеркалу. Тех прыщей, которые я смазал накануне, не было, зато появились еще три: снова на лбу и на крыльях носа.

— Да чтоб вас, — схватив флакон с мазью, я принялся тщательно смазывать эту гадость.

Пока я занимался гигиеническими процедурами, пришла пора выдвигаться, если я, конечно, не хотел снова без завтрака остаться. И так вчера не поужинал. И не позавтракал. Да, похоже, я ел больше суток назад. Не удивительно, что меня тошнит просто так, даже без присутствия людей.

В гостиной меня ждал Штейн.