- Значит, тут много людей? - продолжила допрос я.

 - Полно! Постоянно на кого-нибудь натыкаюсь. Но не с каждым стоит общаться.

 - Почему?

 - Психи попадаются. У многих от Потока крыша съезжает. Некоторые безобидные, бродят туда-сюда и бормочут под нос. Другие - буйные, драться лезут, - Егор схватил еще одну куриную ножку и жадно впился зубами в сочное мясо.

 - Где выход, знаешь?

 - Не-а! - мне пришлось подождать, пока мальчишка дожует. - И никто не знает.

 - Ты его искал?

 - Зачем? - искренне удивился Егор. - Здесь гораздо круче, чем там. Захочу, наколдую себе корабль, захочу - танк! Проголодаюсь, еду попрошу. Какую захочу! Самую вкусную! Мне даже сон не нужен! - шальная улыбка Егора неожиданно погасла, он вздохнул и нехотя признался. - Летать только не научился. На дельтаплане и вертолете - пожалуйста! Даже крылатую лошадь завел! А себе крылья так и отрастил! Василий Петрович ворчит, мол, человеку летать не положено. Да что он понимает!

 - А как же твои мама и папа? - возмутилась Варвара. - Они же по тебе скучают, балда! Волнуются.

 Егор насупился и глянул на Варю исподлобья.

 - Я детдомовский, - пробормотал он. А потом выдал с жаром. - ТАМ за меня точно не волнуются! А мне и тут хорошо!

 За столом повисла неловкая пауза.

 - Лошадь покажешь? - спросил Михаил, пытаясь отвлечь мальчика от грустных мыслей. Впрочем, было очевидно, ему действительно не терпится увидеть животное. Еще бы, кобыла с крыльями!

 - Покажу, - оживился Егор. - Только это не лошадь, а конь. Зовут Рыжик.

 Мальчишка вскочил и громко свистнул.

 Высоко в небе раздался легкий скрежет, и нас накрыла огромная тень, заставив пригнуться. Через миг в землю ударили четыре копыта.

 - Ого! - принялся восторгаться Михаил. - Вот это животинка!

 На меня Егоркин питомец произвел не столь сногсшибательное впечатление. При ближайшем рассмотрении рыжий конь оказался вовсе не был исполинских размеров, просто статен и подтянут. Он ловко сложил крылья (как у птеродактиля, ей-богу), нежно дунул мальчишке в лицо и уставился на нас немигающими черными глазами.

 - Красавец! - Михаил даже подпрыгивал от восторга. - Можно погладить?

 - Конечно, - разрешил Егор, похлопывая питомца по крупу. - Он не кусается.

 - А почему скрежетало в небе? - спросила я мальчика. - Когда ты появился, я слышала свист.

 - Все по-разному входят в слои. И настоящие люди, и созданные ими существа. Света - моя подруга - появляется со звоном, ее ослик при переходе зачем-то крякает по-утиному, а Василий Петрович скрипит.

 - Света тоже здесь застряла?

 - Да, - помрачнел Егор. - Ей нравится Поток. Мы веселимся вместе. Но иногда она грустит, скучает по дому.

 Чем больше я расспрашивала, тем очевидней становилась истина - ловушка, в которой мы оказались, куда прочнее, чем мы думали. Егор тоже не помнил, как попал в Поток. И не только он. Эта беда преследовала всех здешних обитателей. Но главное, никто не знал, как отсюда выбраться.

 - Вообще-то выход есть, - задумчиво произнес Егор. - Иногда люди пропадают, и никто не знает, куда они деваются. Наверное, находят дверь. Наружу.

 Последнее слово мальчик произнес с долей сомнения. Он вовсе не был уверен, что пропавшие возвращались домой. Я хотела спросить, много ли тут было замечено исчезновений, но не успела. Вмешался заунывный дребезжащий скрип.

 - Принесла нелегкая, - едва слышно проворчал Егор, глядя как на поле вываливается импозантный дедок.

 - Вот ты где, Егорушка, - обратился он к мальчику, опираясь на трость. - Утро доброе, - поздоровался он с нами, не слишком удивляясь встрече.

 Дед был настоящим франтом. Волосы аккуратно подстрижены и гладко причесаны.