Но даже тогда я не спешила разжимать веки. Желала отдалить момент, когда придется придумывать новый план действий, общаться с Варей и Михаилом или ждать, что комната сложится пополам. Нет, меня не напрягали случайные спутники, хотя в реальном мире мы вряд ли бы проговорили больше минуты - уж слишком разные у нас характеры. Просто ни Варвара, ни Михаил не подходили на роль лидера, способного взять на себя ответственность, а мне хотелось прислониться к сильному плечу.

 Из сладкой полудремы вывел тихий, но настойчивый и чуть раздраженный шепот:

 - Не исчезай, прошу тебя. Неужели, трудно?

 Я не поверила глазам. Варя стояла, приложив ладонь к безликой стене. Вот только она перестала быть бесцветной и пустой. Переливалась яркими красками, которые сливались в потрясающую по красоте и гармонии картину. Моему потрясенному взору предстали не тронутая даже мелкой рябью водная гладь в окружении стройных берез, деревянный причал и привязанная к нему голубая остроносая лодочка.

 - Что это?! - задохнулась я, не заботясь, что могу разбудить посапывающего в дальнем углу Михаила. Впрочем, он спал так крепко, что и не думал просыпаться.

 - Нечто, - безнадежно протянула Варя и оторвала ладонь от стены. Едва она это сделала, картина исчезла: краску поглотила гладкая холодная поверхность.

 - Как? - не то спросонья, не то из-за потрясения у меня не слишком получалось формулировать вопросы. А ведь хотела спросить, откуда появился божественной красоты рисунок и почему исчез. Но Варвара всё поняла.

 - Почему пропадает, не знаю. А как получается... Давай-ка лучше покажу, - она взмахнула рукой, приглашая подойти ближе.

 Дальнейшее происходило, как во сне. Варя прикладывала ладонь к голой стене, и ней тут же появлялись картины - одна краше другой. Краски вытекали из Вариной руки и сами разбегались по стене, вырисовывая дома, реки, деревья и людей. Но едва девушка убирала ладонь, "полотно" становилось девственно чистым.

 - Как прекрасно! Невероятно! - восхищалась я обрушившимся на город снегопадом или переливающимся на солнце морем.

 А от последней созданной Варварой картины я и вовсе потеряла дар речи. Это был балет! Самый невероятный, что мне приходилось видеть. А повидала я их, действительно, немало. Бастинда считала себя ценителем искусства, потому походы в театры для всей семьи являлись обязательным мероприятием дважды в месяц. Не скажу, что я не любила балет, просто предпочитала актерскую игру в обычных спектаклях или, на худой конец, в мюзиклах. Возможно, артисты в пуантах и рассказывали истории языком танца, но мне никогда не удавалось его расшифровать, отчего становилось невыносимо скучно.

 Но Варин балет меня вдохновил. Стройные юноши и девушки в нежно-голубых костюмах (цвета точь-в-точь как Варино платье) не танцевали, а парили на сцене. Хоть они и замерли, запечатленные новоявленной художницей, я чувствовала - каждое их движение наполнено грацией. Танцоры остановились лишь на миг, сейчас кто-то щелкнет пальцами, и они продолжат ритмичное движение.

 - Балерина, ты еще и художница?

 Зачарованные Вариным творчеством, мы и не заметили, как Михаил проснулся и подошел сзади.

 - Нет, - Варя неловко отдернула руку. Танцующие молодые люди растворились, унося очарование, рожденное особенным искусством. - Хотя в детстве мне нравилось рисовать. Но победила любовь к балету.

 - Я тоже рисовал, - сообщил Михаил, хмуро разглядывая впитавшую краски ровную поверхность.