Дмитрий смущенно кашлянул. Надо же, какие мы скромные. Или он просто от меня не ожидал подобных разговоров? Подумаешь. Не мог же он, в самом деле, думать, что я окажусь кисейной барышней.

 - Максим рассказал, что видел? - вернула я разговор в более уместное русло. - Хоть какие-то детали?

 - Нет. Вообще ничего. Сейчас сами всё поймете. Володя, ну как он?

 - Плохо! Сейчас затих. А то все звал какого-то Рому.

 Отворачиваясь от ветра, я упустила момент, когда мы подошли к мальчишкам вплотную. Откинув назад копну волос, встретилась с испуганными глазищами братца. Перевела взгляд на Макарова и покачнулась. Зрелище и впрямь оказалось не для слабонервных. Лицо ребенка превратилось в гротескную маску. Застывший ужас казался одновременно и наигранным, и настоящим. Словно Макс был актером и пытался изобразить заказанную зрителями эмоцию в пантомиме. Но на самом деле мальчик и не думал притворяться. Сидел, закрыв ладонями уши, покачивался и тихонечко стонал. Только глаза бегали, будто боялись увидеть что-то очень плохое. Макс этого боялся. Очень боялся. Он попал во власть страха.

 Страха?!

 Боже! А ведь я уже слышала о таком!

Страх питается самыми дурными, самыми кошмарными воспоминаниями людей и воплощает их в жизнь.Так сказал Василий Петрович при нашей первой встрече.

Чтобы справиться с Перепутьями, надо перестать бояться правды.А это однажды произнесла Света, повторяя слова Златы. Когда рассказала, как мир Страха стал ее коридором в реальным мир. Одолеть Перепутья она, правда, так и не сумела. Или просто не успела, потому что я увела ее из Потока раньше...

 - Максим, - подобрав взвивающийся подол, я опустилась перед мальчиком на колени, попробовала заглянуть в глаза. - Посмотри на меня, Макс.

 Но он не отреагировал. Не смог. Или не захотел. Только закачался сильнее, напомнив неваляшку. А потом замер. Прислушался, чуть отведя от ушей пальцы. Глаза заморгали быстро-быстро и остановились, глядя в сторону. В пустоту.

 Или нет?

 Невероятно, но там, где миг назад не было ничего, я боковым зрением уловила движение. Показалось, на траве стоит карлик и машет ладошкой. Физически ощущая, как за доли секунды понижается температура тела, я резко повернула голову, чтобы взглянуть на морок в упор.

 Удалось. Глаза поймали наваждение, словно цель в оптический прицел. И вот тут стало по-настоящему страшно. Потому что не было никакого карлика. На его месте появился белокурый мальчик лет пяти, похожий на ангелочка с открыток. Только крыльев не хватало, да нимба над кудряшками. Забавно наклоняя голову, он водил пальчиком по нижней губе. Улыбался и тянулся другой ручкой к Максиму, приводя его еще в больший ужас. И все бы ничего, ребенка можно было бы принять за живого, не мерцай он, как умирающая лампочка.

 - Кикимора, куда ты смотришь? - заволновался Вовочка, ерзая на пятой точке и пачкая зеленью бежевые шорты.

 - Что вы видите, Александра? - задал Дмитрий более существенный вопрос.

 - Ребенка-призрака, - шепнули губы почти потусторонне. Понадобилось невероятное усилие воли, чтобы оторвать взгляд от малыша. - Макс, - я обхватила лицо Макарова ладонями. - Кто этот мальчик? Его зовут Рома, да?

 А дальше случилось что-то неправильное. По телу прошел ток, в голове ухнул молот, и я увидела собственные руки изнутри. Но не кости и сосуды, а некую энергию. Странная субстанция (я готова была поверить, что это и есть мифическая аура!) была ярко-алого цвета. Она двигалась: одновременно внутри себя и вперед, стремясь к моим ладоням, а затем к Максу. Мальчишка в одно мгновение превратился в живой насос, отнимающий у меня силу. Если не саму жизнь. Я не утрирую. Потому что сердце замедлилось, а ногам стало невероятно холодно, в то время как бледные щеки Макарова заметно порозовели.