Брэд покачал головой. Утреннее солнце все увереннее пробивалось сквозь мокрое одеяло туч над дельтой Миссисипи. Уолгаст включил «дворники», сгоняя с лобового стекла дождевые капли.

— Нет, — сказал он, — все в норме.

5

С Субъектом Ноль что-то творилось.

Целых шесть дней он сидел в углу и не выходил даже на кормежку — просто сидел там, словно гигантское насекомое. На ИК-локаторе он выглядел сияющим пятном среди теней. Время от времени Субъект Ноль менял позу — сдвигался на пару футов вправо или влево, и только. Раньше он вел себя совсем иначе: бывало, оторвет Грей взгляд от монитора или отлучится из отсека выпить кофе или покурить в комнате отдыха — вернувшись к наблюдению, обнаруживает Ноля в новом месте.

Что он делал? Висел? Лип к стеклу? Летал, мать его?

Грею ничего не объяснили. Ни словечком не обмолвились! Для начала, кто такой Ноль? Что-то человеческое в нем определенно имелось: к примеру, две руки, две ноги, голова в нужном месте, уши, глаза, рот. Наличествовал даже поникший член, формой напоминающий морского конька. Однако тут аналогии заканчивались и начинались отличия.

Отличие первое: Ноль сиял. Вообще-то на ИК-локаторах сияют все источники тепла, но фигура Субъекта Ноль пылала, словно спичка, так ярко, что болели глаза. Даже его дерьмо сияло и пылало. Гладкое, зеркально-блестящее, безволосое тело казалось витым — именно это слово пришло на ум Грею, — точно кожу натянули на витки веревки, а оранжевые глаза цветом напоминали дорожные конусы. Сильнее всего пугали зубы. Когда из стереосистемы слышалось серебристое звяканье, Грей не сомневался, в чем дело, — это на цементный пол падал очередной зуб Ноля. За день зубов выпадало штук пять, и в обязанности Грея входило собирать их и выбрасывать в мусоросжигатель. Бедняга каждый раз содрогался от ужаса: длинные зубы вызывали в памяти шпажки из коктейлей — именно такие нужны, чтобы за две секунды оставить от кролика лишь ошметки меха.

Еще Ноль чем-то отличался от других. Нет, не внешностью: красотой никто из «светлячков» не блистал, но за шесть с лишним месяцев работы на Уровне 4 Грей привык к их виду. Безусловно, небольшие различия имелись, точнее, просматривались при внимательном наблюдении: Номер Шесть был пониже остальных, Номер Девять — поактивнее, Номер Семь любил есть вниз головой и жутко сорил, а Номер Один трещал без умолку, но странные звуки и горловое бульканье, которые издавал он и его собратья, никакого смысла для Грея не имели.

В самом деле, выделялся Ноль не физическими данными, а ощущениями, которые вызывал. Другого объяснения Грей подобрать не мог. Его «собратья» интересовались людьми за стеклом не больше, чем шимпанзе в зоопарке, а вот Ноль явно обращал на людей внимание. Каждый раз, когда решетка опускалась и блокировала Ноля в глубине гермозоны, а Грей, натянув биозащитный костюм, через шлюз входил, чтобы убраться или принести кроликов — Господи, почему именно кроликов? — в затылке покалывало, словно там ползала целая стая муравьев. Грей быстро расправлялся с работой, стараясь не отрывать глаз от пола, но, когда выбирался в зону деконтаминации, сердце неслось бешеным галопом, а лицо покрывалось испариной. Даже сейчас, когда их разделяло стекло двухдюймовой толщины и Ноль повернулся, так что виднелась лишь его блестящая спина и длинные ноги, или, скорее, лапы, Грей ощущал, как разум «светлячка» рыщет по темному отсеку и, словно радар, пеленгует все происходящее.

Тем не менее нынешняя работа Грея вполне устраивала, особенно по сравнению с некоторыми из предыдущих. Здесь он всю смену решал кроссворды, глазел на монитор и составлял отчеты — что Ноль съел, что не съел, сколько раз ссал и срал, — да копировал файлы жестких дисков, когда многочасовая видеохроника, фиксирующая почти неподвижного Ноля, сжирала всю память.