Оба города теперь оказались всего в нескольких сотнях ярдов от краев этой пропасти, так что их жители то и дело начинали в бессильной злобе орать друг на друга, проклиная возникший по их же милости овраг, сожравший теперь и пастбища, и поля, и скот, и все их золотые слитки.

Выиграть в затянувшемся споре не мог уже никто: и ручей, и все оспариваемые земли оказались глубоко на дне оврага, заваленного камнями и глиной, так что взрывать было уже вроде бы и ни к чему, но, как известно, привычка — вторая натура.

Война между двумя городами не кончалась вплоть до той ужасной ночи, когда внезапно половина города Мейюна вздрогнула и в одно чудовищное мгновенье сползла в Великий овраг.

Но обвинения по поводу того, что восточная стена оврага оказалась разрушенной, все же были выдвинуты, и не Верховным Инженером Гьюя, а Главным Сапером Мейюна. Для разгневанных и перепуганных жителей Мейюна это несчастье по-прежнему было не следствием их собственной ошибки, а следствием происков Главного Сапера Гьюя, который и заложил свои смертоносные заряды прямо под их городом. Многие жители Гьюя, тем не менее, поспешно переправились через Алон несколькими милями южнее или севернее, где овраг был уже не столь глубоким, и принялись помогать выжившим в этом гигантском оползне, поглотившем половину домов Мейюна вместе с их обитателями.

Их искренняя щедрость и самоотверженность не могли не принести свои плоды, и вскоре города объявили перемирие. Оно продержалось довольно долго и переросло в устойчивый мир.

Соперничество между Мейюном и Гьюем было, правда, по-прежнему жарким, но уже не таким взрывоопасным. Лишившись своих коров и пастбищ, они жили теперь за счет туризма и, точно куры на шестке, сидели по обоим берегам ручья Алона. Жители Нового Мейюна (того, что остался от старого цветущего города) пользовались преимуществом и демонстрировали драматичный и живописный пейзаж, так называемый Провал, который каждый год привлекает тысячи посетителей. Но жить большая часть туристов все же предпочитает в Гьюе; там и кормят куда лучше, и тоже совсем недалеко нужно пройти пешком, чтобы попасть на Восточную Кромку, откуда открывается великолепный вид на овраг и на развалины Старого Мейюна.

Каждый из городов старательно поддерживает в приличном состоянии извилистую тропу, по которой туристы спускаются верхом на ослах к живописным и страшноватым развалинам и странным глинистым образованиям на берегах крошечной речушки Алон, вода в которой теперь вновь стала прозрачной, однако ни коров на берегах, ни форели в заводях там больше нет. Туристы устраивают пикники на ее заросших травой берегах, и проводники из Гьюя рассказывают им увлекательные легенды о Ста Дочерях Балта, а проводники из Мейюна повествуют о Звездном Плаще богини Тарв. Потом и те, и другие садятся на своих осликов и медленно начинают подниматься по крутым склонам наверх, к свету.

МИР ВЕЛИКОЙ РАДОСТИ

Недавно я узнала, что есть запретный мир, и это повергло меня в шок. Я-то считала само собой разумеющимся, что если уж освоил метод Ситы Дьюлип, то можешь из любого аэропорта отправляться в любой из миров, и выбор этих миров практически неограничен.