Эро возглавлял атаку при Альбуэре, в которой был уничтожен британский батальон, но даже если то сражение и было проиграно, Эро все равно заслужил славу. Славу, которая возросла после битвы против испанцев Бальестероса. Сульт назначил его командовать всей своей кавалерией, и Эро справлялся с этим блестяще. Он хорошо справлялся с рутиной, и это было еще большим достижением, чем героические подвиги. Любой дурак способен быть героем, если он достаточно смел, но хорошо выполнять ежедневные рутинные обязанности солдата может только неглупый человек. Кавалерия Эро патрулировала аванпосты, постоянно подвергавшиеся нападениям партизан, и Эро убедился в том, что делают они это достаточно эффективно. Он запрещал своим людям вести себя со всеми испанскими крестьянами как с врагами, ведь жестокое обращение как раз и делало их врагами, и впервые в Испании Сульт начал получать информацию от испанцев, и это было более эффективно, чем получать показания под пытками. Добился этого именно Эро.

Сейчас Эро было приказано захватить мост в Сан-Мигель-де-Тормес и еще перед тем, как покинуть Толедо, генералу предстояло обмозговать одну проблему. Он даже удивил Пьера Дюко, а это было непросто, ведь Дюко считал всех военных дураками с косицами.

— Опасно идти через горы, — объяснял он майору, который на самом деле не был майором.

— Из-за партизан? — спросил Дюко, — так идите по ночам.

— Как бы быстро мы не шли, майор, они все равно опередят нас и предупредят защитников форта в Сан-Мигеле, — Эро ткнул в карту, — гарнизон запросит в Саламанке подкрепление, и когда мы прибудем, нас встретит небольшая армия. — Он нахмурившись глядел на карту и постукивал карандашом по зубам. — Авила, — сказал он затем, ткнув карандашом в город на карте, — лежит к востоку от Сан-Мигеля, высоко в горах.

— Авила? — переспросил Дюко.

— Если я направлюсь к Авиле, партизаны слетятся как мухи на падаль. Я пошлю авангард, скажем сотни три пехотинцев? Мы дадим ублюдкам победить, майор, пожертвовав этими тремя сотнями на дороге на Авилу, и пока партизаны будут заниматься ими, остальные пройдут через холмы. — Он проткнул карандашом карту. — Мои две тысячи гусар пойдут впереди и мы поскачем как демоны, майор. Если лошадь падет, мы ее бросим, а всадника оставим. Мы поскачем прямо в Сан-Мигель, а вы пойдете вместе с пехотой. Пешком переход займет два дня, даже меньше, если генерал Мишо поторопит свои войска, и мы удержим мост в Сан-Мигеле до вашего прихода.

Мишо поторопит пехоту. Дюко этому поспособствует, используя свой статус доверенного лица Императора.

— А что насчет британского подкрепления в Саламанке? — спросил Дюко. — Положим, они прибудут раньше Мишо?

— А как они узнают, куда идти, майор, — сказал Эро. — Я не собираюсь ждать, пока Мишо перехватят. Я пошлю кавалерию через долину, прямо к воротам в Сьюдад-Родриго. Мы сожжем запасы, разорим обозы снабжения, уничтожим каждый маленький гарнизон. Мы подожжем всю южную Кастилию, майор, а британцы будут бродить кругами, гоняясь за нами. И он карандашом нарисовал на карте овал.

— А какая задача будет у пехоты?

— Они останутся в Сан-Мигеле, разумеется. Чтобы защищать наш отход.

Дюко одобрил план. Мадрид будет спасен. Остановится отступление Мармона и британцы будут вынуждены отойти к португальской границе, и обнаружат, что противник исчез в холмах. Это был смелый замысел, даже блестящий, что подтверждало мнение Дюко о том, что несколько храбрых людей способны изменить ход войны. Надо будет порекомендовать Эро Императору, подумал он и записал его имя в маленьком черном блокноте, пририсовав рядом звездочку, что для Дюко обозначало людей, которые были достойны быстрого продвижения по службе.