Нам еще предстояло уточнить по этому делу очень многое. Мы знали изготовителей оружия, оставленного преступниками в соборе, возможно, это даст нам что-нибудь. Мы собрали гильзы и использованные обоймы. Они стреляли резиновыми пулями. И это было интересно. Преступники принесли с собой оружие, которое обычно используется для разгона толпы.

Когда два часа спустя на моем столе зазвонил телефон, я уже по уши погрузился в протоколы опроса заложников.

— Прости, Майк, — сказал Лонни. — Ничего нам отпечатки не дали. У покойного не было преступного прошлого.

Когда я опускал трубку на аппарат, мне показалось, что я расслышал надменный смешок Джека.

Глава 10

Когда я на следующее утро пришел на работу, на моем столе трезвонил телефон. Я снял трубку и услышал знакомый голос:

— Это Кэти Калвин из «Таймс». Я могу поговорить с детективом Беннеттом?

Мне сразу же захотелось бросить трубку на рычаг, но я все же передумал и довольно резко ответил:

— Беннетт слушает. Хотя, если честно, я устал от наших с вами игр, Калвин.

— Майк, — живо отозвалась она. — Прошу вас, позвольте мне извиниться за ту статью. Вы же знаете, какое тогда царило безумие. Редактор требовал материала, и я… Хотя о чем тут говорить? Оправдаться мне нечем. Я набезобразничала, и мне очень стыдно за это. Я в долгу перед вами. Я слышала, вы понесли большую утрату. Примите мои соболезнования.

Я молчал. Говорила она искренне, и все же с ней надо быть настороже. Она выставила и меня, и все Управление круглыми идиотами. Но с другой стороны, если репортер «Таймс» перед тобой в долгу, это может оказаться весьма кстати.

— Приношу свои извинения, Майк, — повторила она. — Я чувствую себя последней сволочью.

— Что ж, по крайней мере с самооценкой у вас теперь все в порядке, — заметил я.

— Я знала, что в конце концов мы с вами подружимся. А звоню я вот почему: я брала интервью у попавших в заложники знаменитостей. Разговаривала с активистом борьбы за гражданские права, преподобным Соллстисом, и знаете, что он мне сказал?

Неистовый в обличениях Соллстис был известен главным образом одной чертой характера. Ненавистью к копам.

— Считайте, что я затаил дыхание, — сказал я.

— Он говорит, что, по его мнению, преступники были копами, — сообщила Калвин. — Вот я и решила поделиться с вами этой новостью. И сказать заодно, что печатать подобную чушь я отказываюсь. Хорошо? Видите, я не такая уж и плохая.

— Хорошо, — ответил я. — Спасибо за звонок.

Положив трубку, я откинулся на спинку кресла, обдумывая выдвинутые Соллстисом обвинения. Что именно ему известно? И насколько это важно? Я перезвонил Калвин и получил от нее номер его телефона.

Откладывать разговор на потом я не стал.

— Здравствуйте, ваше преподобие. Я детектив Майкл Беннетт из Управления полиции Нью-Йорка. Расследую захват собора. Мне сказали, что у вас есть информация по этому делу.

— Ха! — выпалил Соллстис. — Я знаю, чем вы там занимаетесь. Волынку тянете. Норовите замять эту историю. Послушайте, милейший, мне все известно. Я знаю копов. Только профи вроде вас могли обращаться с нами так, как это делали вы. Вы, копы, провернули все дельце, а теперь хотите упрятать концы в воду.

Могло ли это быть правдой? Весьма и весьма сомнительно.

Однако Соллстис поставил передо мной два серьезных вопроса. Откуда преступники знали о тактике осады? И почему все выглядело так, точно им заранее было известно о каждом нашем шаге?

На самом деле на острове Райкерс, что в Бронксе, стоит не одна тюрьма, а десять, и вмещают они до семнадцати тысяч заключенных.