— Звучит душераздирающе, — сказал я. — Однако убить первую леди, мэра, священника и Джона Руни только ради того, чтобы снять стресс? Боюсь, никакой судья на это не купится.

Но Джек меня, похоже, не услышал. Он смотрел куда-то на проносившиеся за обочиной деревья.

— Мы делали это друг ради друга, — негромко сказал он. — Валяйте, верните нас снова в тюрьму. Нам без разницы. Охранники и так живут точно заключенные, разве что посменно.

— Если тебя так расстраивает эта жизнь, могу сообщить тебе хорошую новость, — сказал я полицейскому-убийце и выключил лежавший в кармане моей куртки диктофон. — Я сделаю все, чтобы добиться для тебя смертного приговора, Джек.

Было уже восемь часов, когда я в темноте остановил машину недалеко от уютного домика в элитном районе Бронкса — Ривердейле. Стив Рино и его парни были уже здесь, они окружили дом и сейчас вели видеосъемку.

Настало время очистить город от последнего и самого вонючего мешка с отбросами. От предателя. От человека, которого Джек называл Аккуратистом.

По словам снайпера, устроившегося на каменной ограде заднего двора дома, подозреваемый находился на первом этаже и в настоящее время ужинал.

— С юга подошел автомобиль, — сказал я в рацию, когда мимо меня проехал синий «линкольн». Он остановился у дома, в котором жил наш объект, и на окне этой машины я увидел рекламу такси, развозящих людей по аэропортам. — Похоже, наш голубчик надумал прокатиться. Где он сейчас?

— Только что поднялся наверх, — ответил снайпер. — Руки моет. Так, все. Он закончил. Спускается вниз.

— Внимание, Стив, — сказал я в рацию. — Я пошел.

И вылез из машины.

— Возьмите другого пассажира, — посоветовал я таксисту, показав ему полицейский значок. — Рейс этого отменили.

Я нажал на кнопку звонка и, отбежав, спрятался за кустами. Рядом с дверью имелось небольшое оконце, так что мне видна была прихожая, а за ней столовая, где женщина и трое маленьких детей убирали посуду со стола. Похоже, папочка не позвал их с собой в Коста-Рику.

В окне мелькнул силуэт мужчины, и я вытащил из кобуры «глок». Дверь открылась. Нагруженный пухлым саквояжем и чемоданом, Пол Мартелли озадаченно уставился на отъезжающий без него аэропортовский лимузин. Тут-то я вышел из укрытия.

— Как делишки, Пол? — спросил я. — А я только что побеседовал с вашим приятелем. С Джеком. Он просил передать вам привет.

Переговорщик ФБР отчаянно заморгал. Его сжимавшая ручку чемодана правая рука — та, которая была ближе к кобуре, — внезапно задрожала.

Я показал ему «глок», который держал у бедра, — и одновременно три точки лазерных прицелов заплясали на его груди, точно подразделение обозлившихся блох.

— Тянуться сейчас к пистолету, Пол, поступок не самый умный, — сказал я. — Но я с удовольствием посмотрел бы, что у вас получится, Аккуратист.

— Мне ну-ну-нужен адвокат, — сказал Пол Мартелли, когда примерно полчаса спустя я прикрепил наручником его руку к ножке своего рабочего стола.

Руки Мартелли дрожали, на его рубашке проступили пятна пота. В коридоре ждала целая армия федералов, но сначала с ним должен был побеседовать я.

Джек уже рассказал мне бо́льшую часть истории. Рассказал, как он и Мартелли подружились после освобождения заложников на острове Райкерс.