Мы же вернемся к счастливому лотерейному билету под названием «московская прописка». Александр Колеватов такой билет вытащил. Выпускник вполне заурядного Горно-металлургического техникума из далекого провинциального Свердловска сумел попасть по распределению в Москву, в секретный НИИ. В принципе, очень неплохой жизненный старт — стабильная работа с 15 %-й надбавкой за секретность, прописка в столице, место в общежитии, чувство сопричастности великому государственному делу (что очень немаловажно для молодого человека). Александр попал в окружение интересных людей; оказался причастен к самому передовому в мире научному поиску (пусть и в качестве старшего лаборанта); он находил время для досуга и увлечений — занимался пулевой стрельбой, ходил в туристические походы. Во время своего «московского периода» жизни Колеватов побывал на горе Сабля в Приполярном Урале, примерно в 300 км севернее Отортена. В армию его не призывали, поскольку работа в оборонном НИИ обеспечивала Александру «бронь». В общем, неплохой такой жизненный старт, очень даже неплохой. В должности старшего лаборанта Александр Колеватов отработал положенные молодому специалисту 3 года — с августа 1953 г. по сентябрь 1956 г.

В 1955 г. он поступил во Всесоюзный заочный политехнический институт. Цель поступления очевидна — получение высшего образования малой кровью. В советские времена заочное обучение не без оснований считалось «халявным», поскольку нагрузка на студентов дневной формы обучения была много выше. «Заочники» являлись, как правило, людьми иногородними, имели трудовой стаж, зачастую были обременены семьями, и преподаватели относились к ним с некоторой долей снисходительности. Между тем дипломы заочного и очного обучения ничем не различались, и диплом, полученный после окончания дневного отделения, никаких привилегий его обладателю не давал. Для Александра Колеватова обучение во ВЗПИ являлось настоящим подарком — он продолжал спокойно работать в московском «почтовом ящике», пользовался оплачиваемыми отпусками на сессионный период и, не особенно обременяя себя учебой, мог дожидаться той поры, когда ему доведется стать обладателем заветной синей книжицы с тисненой надписью «диплом».

Однако после окончания первого курса Всесоюзного заочного «Политеха» в жизни Колеватова произошло нечто странное и нелогичное — Александр вдруг решил поменять институт. И не просто институт, но и форму обучения — вместо заочной перейти на дневную. А стало быть, бросить работу. И поскольку он решил обучаться в Свердловском У ПИ, то и место жительства ему тоже пришлось поменять: отказавшись от Москвы, вернуться в Свердловск. Решение это следует признать совершенно необъяснимым и со всех точек зрения проигрышным. Проводя параллели с современным укладом жизни, можно сказать, что человек отказался от карьеры в компании «Тойота» и вернулся из Токио ради того, чтобы полоть грядки на даче в родном Урюпинске. Урюпинск, безусловно, город тоже неплохой, но жизненные перспективы в нем несопоставимы с теми, что открываются в Токио.

Наивно думать, что молодые люди в середине 1950-х гг. были лишены прагматизма и здравого смысла. И пусть кинематограф и литература тех лет старательно рисуют нам образы этаких фанатиков-комсомольцев с пылающим восторженным взглядом, на самом деле молодежь той поры была далеко не такой одномерной. В замечательной и очень познавательной работе «Неизвестный СССР: противостояние народа и власти» можно найти глубокий анализ состояния молодежной среды тех лет.