В этом месте может возникнуть вполне обоснованный вопрос: почему этот немаловажный телефонный звонок сделал Георгий Кривонищенко, а не Семен Золотарев, игравший роль руководителя операции «на месте»? Ответ прост: Золотарев не должен был вызывать негативной реакции со стороны остальных членов группы. Неизвестно, как они отнеслись бы к приводу Семена в отделение милиции, вполне возможно, что его поведение вызвало бы беспокойство, раздражение, гнев и спровоцировало бы жесткие санкции, например снятие с маршрута. Представим, что Дятлов заявил бы Золотареву: «группа не хочет с тобою идти в поход, потому что ты своим антисоциальным поведением компрометируешь нас», и как Золотарев должен был оправдываться? Между тем Георгию Кривонищенко подобные санкции не грозили — это был всеобщий любимец, которого большинство членов группы знали не один год, он был дружен с Игорем Дятловым, этот весельчак-приколист хорошо пел, играл на мандолине. Да за него все были горой! Как стало ясно из дальнейшего, никто не попрекнул Георгия дурацкой выходкой и не попенял за доставленные всей группе хлопоты. Понятно, что если бы в такую ситуацию попал малознакомый Семен Золотарев, то оценка случившегося и отношение к виновнику инцидента могли оказаться совсем иными.

Подводя итог рассуждениям о странном задержании Георгия Кривонищенко на вокзале, остается добавить: именно в силу особого статуса, обусловленного участием в специальной операции КГБ, Георгий не опасался последствий собственного привода в отделение милиции. Проинструктированный соответствующим образом, он прекрасно знал, как будет развиваться ситуация, и понимал, что никаких последствий это задержание не повлечет — не будет ни протокола об административном правонарушении, ни штрафа, ни личного обыска, ни изъятия «финки» — ничего!.. Дежурный милиционер лишь пожурит его на глазах членов группы, сугубо для проформы, да и отпустит.

Как мы знаем из дневниковых записей участников похода, так оно и случилось.

Завершая разговор о странных и труднообъяснимых событиях, связанных с трагическим походом, следует остановиться на еще одном любопытном факте, который упорно не желает замечать большинство «исследователей» этой истории. Внимательный читатель наверняка обратил внимание на то, что в настоящем очерке указаны места захоронений всех членов группы, кроме одного — Семена Золотарева. Сделано это было вовсе не потому, что автору место это неизвестно, а в силу совсем иной причины, которая сейчас станет понятна.

Благодаря усилиям Алексея Александровича Коськина местоположение упомянутой могилы тайны не составляет. Золотарев похоронен… в десятке метров от могилы Георгия Кривонищенко, что выглядит совершенно необъяснимым в случае отрицания связи этих людей с Комитетом госбезопасности. Обе могилы находятся в Свердловске, на территории старого Ивановского кладбища, которое уже в 1959 г. было закрытым, т. е. новые захоронения там не допускались (если совсем точно, то можно было осуществлять захоронения на семейных участках в старые могилы, существовавшие более 25 лет).

О странных обстоятельствах похорон Георгия Кривонищенко в этом очерке уже упоминалось — Георгий почему-то оказался единственным из первой пятерки, кого предали земле в закрытом гробу и почему-то на другом кладбище, отделив от погибших в одном с ним походе товарищей. Сами родители Кривонищенко об этом не просили, и непонятно, кто и с какой целью настоял на необходимости захоронения его тела на Ивановском кладбище. Между тем сделать это было совсем непросто — требовалось особое разрешение.