Движение группы Игоря Дятлова в контексте версии «контролируемой поставки» вплоть до 31 января особого интереса не вызывает — поход проходил в штатном режиме с выдержкой необходимого графика. Кажется весьма вероятным, что на вокзале в Серове Георгий Кривонищенко выходил на связь по телефону с куратором операции и докладывал об обстановке внутри группы. Следующий контакт с «Куратором», вполне возможно, имел место при размещении группы в Вижае; там, как и в Серове, возникла какая-то нелепая ситуация (связанная с переводом группы из клуба в гостиницу), которая дает основание подозревать это. С момента ухода группы из населенных мест началась «автономка», в которой алгоритм действий всей группы определялся полученными Золотаревым в Свердловске инструкциями, хотя этого, разумеется, не знал никто, кроме самого Золотарева и его товарищей по тайной работе — Колеватова и Кривонищенко.

Итак, 31 января группа оказалась в горной местности — если до этого движение происходило вверх по течению рек сначала Лозьвы, а потом Ауспии в условиях равномерно повышающегося рельефа, то теперь группу обступили настоящие горы. Пусть не очень крутые и не самые высокие, но существенно искажавшие линию горизонта (внимательный читатель помнит ту часть настоящего исследования, в которой рассматривался вопрос наступления сумерек в условиях гористой местности). Видимо, 31 января оказался для членов группы днем хорошего настроения и «легкой» лыжни, потому что, несмотря на общее утомление, Игорь Дятлов в самом конце перехода решил быстрым рывком перевести группу через перевал, получивший впоследствии его имя, в долину Лозьвы, дабы там заночевать. Другими словами, группа должна была миновать гору Холат-Сяхыл, и 1 февраля эта гора фактически должна была остаться за спиной туристов. Они двигались бы вперед к Отортену, удаляясь как от перевала, так и от горы, выбранной в качестве места рандеву с группой иностранных разведчиков.

Это, однако, не входило в планы Золотарева и его подчиненных, ибо «контролируемая поставка» была запланирована именно на 1 февраля 1959 г. на склоне Холат-Сяхыл (либо ее вершине — о точных ориентирах мы знать не можем, да это и не принципиально). Говоря иначе, группа Дятлова выскочила к «финишу» раньше срока. А это разрушало всю комбинацию: Кривонищенко не успел надеть на себя радиоактивную одежду, Золотарев — не приготовил фотоаппарат со спецпленкой, спрятанный глубоко в рюкзаке… И тогда последовала одна из простеньких комбинаций, заранее обдуманных и подготовленных при разработке операции. Группу Дятлова чуть-чуть придержали, ровно настолько, чтобы не дать ей перейти в долину Лозьвы раньше времени и заставить отправиться на повторный штурм склона Холат-Сяхыл на следующий день. Думается, что обеспечил столь необходимую задержку Александр Колеватов, сымитировавший травму ноги. Либо действительно повредивший ногу — нам интересен даже не сам факт травмирования, а его нарочитость.

Нам известно, что на теле погибшего Колеватова была обнаружена ослабевшая марлевая повязка, сползшая на левую лодыжку. При жизни эта повязка охватывала, видимо, голень или колено, причем накладывалась она явно не в последние часы жизни — тогда туристам стало уже не до повязок. Да и не оказалось у них под рукою перевязочного материала — весь остался в палатке. Мы знаем также, что у Александра имелся разлитый кровоподтек с внутренней стороны левого колена, так что гипотеза о наложении давящей повязки на травмированный сустав выглядит вполне логичной.

Как бы там ни было, группа, поднявшаяся выше границы леса и начавшая было восхождение на Холат-Сяхыл, была вынуждена прекратить движение вперед и повернула обратно в лес. Об этом подъеме и возвращении назад нам известно достоверно из последней записи в дневнике Дятлова, датированной 31 января: «Постепенно удаляемся от Ауспии. Подъем плавный.