Отход группы вниз по склону Холат-Сяхыл без верхней одежды, рукавиц, обуви и оружия являлся отнюдь не оптимальным вариантом спасения раненых, даже если поверить в то, что ранение Золотарева, Дубининой и Тибо-Бриньоля действительно произошло в палатке в силу неких некриминальных причин. Может быть, кто-то и занялся бы этим бессмысленным делом, но кто-то непременно отказался бы тратить силы и время на это самоубийственное занятие и остался бы возле палатки с целью добыть брошенные там вещи. Даже под угрозой схода новой лавины. Потому как сойдет ли новая лавина или нет — неизвестно, а вот без валенок, рукавиц и ватников смерть последует неминуемо! И изображать дело так, будто туристы этого не понимали, значит заранее оглуплять их, принижая их здравый смысл и смекалку.

Туристы, конечно, своеобразные люди, но даже у них безусловные рефлексы имеют ту же иерархию, что и у остальной части разумного человечества. Страх смерти — самый мощный из безусловных рефлексов, управляющих поведением существ, способных к высшей нервной деятельности. Если бы возле палатки туристам из группы Игоря Дятлова не грозила безусловная смерть, они бы не ушли от нее всем составом — кто-то бы обязательно остался. Был бы этот человек один или таковых оказалось бы несколько, мы не можем знать доподлинно, да это и неважно. Важно то, что никакое «общее решение группы» или «беспрекословный приказ Дятлова» не смогли бы побороть упомянутый рефлекс.

Однако, как мы видим, этого не произошло — группа ушла от палатки в полном составе и в относительном порядке. Значит, страх смерти для туристов был связан именно с пребыванием возле палатки. Значит, ночь в лесу, по их мнению, давала им больший шанс на выживание, чем пребывание в лагере. При всем богатстве воображения и гипотез нельзя не признать, что источником подобного страха мог быть только криминальный фактор.

При движении вниз по склону дятловцы некоторое время могли пользоваться фонариком, но на удалении 400–450 м от палатки батарея последнего разрядилась и он был брошен в районе 3-й каменной гряды. Там его впоследствии и отыскали поисковики. Эта часть пути, видимо, была пройдена группой быстрее всего — сказывались как общее возбуждение и вызванный этим выброс адреналина в кровь, так и наличие источника света. Однако после того как фонарик был брошен, дальнейшее движение группа осуществляла уже в темноте. Следует уточнить, что темнота не была абсолютной, ведь даже ночью в заснеженном лесу можно различать ближайшие предметы ввиду их контрастности со снегом, однако темп движения группы резко замедлился. Кроме того, по мере спуска к границе леса на пути дятловцев все чаще попадались карликовые деревца, требовавшие перестроения группы с целью их огибания, что вносило дополнительное торможение. Если на преодоление первых 400 м у группы ушло около 5 минут или даже меньше, то следующие 600 м потребовали уже минут десяти или даже четверти часа (и это вполне разумная оценка). Где-то там, на удалении около 1 км от палатки отстал от группы и упал в снег Рустем Слободин.

Рустем потерял сознание и соответственно способность самостоятельно двигаться примерно на 20-й минуте с момента травмирования, что вполне соответствует картине полученной им черепно-мозговой травмы. Хорошо известно, что люди, перенесшие тяжелейший нокаут и получившие смертельную закрытую травму мозга, могут прийти в себя и некоторое время демонстрировать удовлетворительное самочувствие (до тех пор, пока внутричерепное кровоизлияние не начнет давить на мозговые оболочки). Футболисты могут продолжить игру, боксер — может рваться в бой… хорошо известны видеозаписи спортсменов, получивших в ходе соревнований смертельные черепно-мозговые травмы, но при этом демонстрирующих некоторое время полное самообладание и внешнее благополучие.