Сразу надо сказать, что все их уловки оказались тщетны.

Около 17 часов — или, возможно, чуть позже — костер разгорелся. Напомним, что, по версии следователя Иванова, группа Игоря Дятлова в это время только приступала к постановке палатки на склоне. На самом деле к этому времени уже два ее члена были либо мертвы, либо находились на грани смерти (Рустем Слободин и Игорь Дятлов). Из-за ошибки в определении времени наступления темноты следователь необоснованно сдвинул трагические события к вечерним и ночным часам, на которые, как известно, 1 февраля 1959 г. пришлось похолодание. Эта манипуляция со временем прекрасно укладывалась в концепцию «смерти от замерзания», однако реальным событиям, как было показано выше, сие никак не соответствовало.

Разведение костра никоим образом не способствовало решению проблем, стоявших перед группой. На это ушло много драгоценного времени и сил, а результат оказался ничтожен — дятловцы поняли, что на продуваемом ветром пригорке костер не способен обогреть группу (тепло банально выдувается). Кроме того, невозвращение Игоря Дятлова заставляло думать, что и с ним тоже приключилась беда. Беспокойство и паника с течением времени только нарастали, они увеличивались по мере уменьшения сил членов группы и их замерзания. Члены группы оказались в состоянии, которое очень точно можно описать шахматными терминами: цейтнот — нехватка времени — цуг-цванг — ухудшение общего положения при любом выборе из всех возможных. Стресс, переживаемый ими, нарастал — это очень важно иметь в виду для правильного понимания их действий. После 17 часов психологическое напряжение стало куда выше, чем часом ранее, в начале развития конфликтной ситуации.

В этой обстановке дальнейшее дробление группы было неизбежно. Вспомним про различные поведенческие модели, выбираемые в стрессовых ситуациях, — у разных людей они почти всегда будут разными. Поэтому неудивительно, что через некоторое время после отделения от группы Игоря Дятлова вслед за ним ушла и Зина Колмогорова. Видимо, она ощущала некую особую ответственность за его судьбу, или, выражаясь иначе, переживала чувство особой сопричастности. Задумаемся на минутку, если два молодых и полных сил парня попали в беду, то чем сможет им помочь одна девушка? Ничем, абсолютно, у нее просто-напросто не хватит сил вытащить обоих к огню. Тем не менее Зина пошла вслед за Игорем. И примечательно, что никто более с нею не отправился. Казалось бы, почему? Ответ куда проще, чем кажется на первый взгляд, — решение Зины Колмогоровой ее товарищи не считали оптимальным, поэтому ни понимания, ни поддержки среди оставшихся членов группы она не нашла.

Дальше — больше. От кедра ушли Людмила Дубинина, Александр Колеватов и Николай Тибо-Бриньоль. Какими причинами мотивировалось их отделение, мы не знаем — таковых может быть множество. Вполне возможно, что на их уходе настоял Георгий Кривонищенко, осознавший в какой-то момент справедливость слов Золотарева об опасности разведения костра. Сам Кривонищенко решил во что бы то ни стало поддерживать огонь, который, как он считал, был необходим для возвращения Игоря Дятлова. Не может быть никаких сомнений в том, что изначально и Дубинина, и Колеватов находились возле костра — носовой платок первой был найден под кедром, а лыжная куртка второго имела большой прожог на левом рукаве (кроме того, его носки, по лаконичному замечанию Возрожденного в акте СМЭ, имели «следы обожжения».). Скорее всего, Тибо-Бриньоль оставался вместе с ними, хотя полной определенности в этом нет (возможно, он отделился от группы ранее, вместе с Золотаревым). Но важно то, что в некоторый момент, уже после разведения костра, группа окончательно разделилась (или распалась — как угодно), в результате чего под кедром остались только двое — Георгий Кривонищенко и Юрий Дорошенко.