Ушедшие от кедра присоединились к Семену Золотареву (что выглядит совершенно разумным), оборудовавшему в сугробе в овраге настоящую партизанскую «лежку». Для полной аналогии с последней не хватало лишь плащ-палатки, которую советские партизаны и диверсанты растягивали над окопом в сугробе. Место для своей «лежки» Семен выбрал очень толково — он не стал уходить в лес, прекрасно понимая, что на глубоком рыхлом снегу без лыж все равно не оторвется от противника на снегоступах, а вернулся чуть назад и отвернул в сторону от линии «палатка — кедр». Затаившись в своем снежном схроне, он, не выдавая своего присутствия, имел возможность заметить противника при его подходе к кедру по следам ушедшей вниз группы. У Золотарева, вне всяких сомнений, имелся план спасения, который в принципе, при некоторой доле везения мог быть реализован — на это ясно указывает его отказ от ухода в глубь леса (не забываем про лабаз, где находились пара запасных лыж и продукты — если бы Семену удалось продержаться до утра, то он имел бы неплохой шанс отыскать его, уйти из района перевала и в итоге оторваться от преследователей. Не забываем и то, что лыжник двигается быстрее человека на снегоступах. В целом, если план Золотарева сводился к этой схеме, то его следовало признать вполне реалистичным, но вот только для его осуществления требовалась сущая малость — пережить ночь!).

Итак, к Золотареву в его снежном окопе присоединились члены группы, ушедшие от кедра. Теперь в овраге находились четверо — Дубинина, Колеватов, Золотарев и Тибо-Бриньоль. Совместными усилиями четверка расширила первоначальное убежище и добавила на дно пихточек, которые наломала тут же, у оврага. Сам Золотарев, скорее всего, эти деревца там изначально не ломал, а принес пару-тройку с собою от кедра (напомним, что поисковики видели мелкие осыпавшиеся веточки на пути к оврагу, хотя значения этому в марте 1959 г. не придали). Всего на дно снежной ямы были уложены, образовав пресловутый «настил», 14 тонких пихточек и 1 березка. На этом настиле вся четверка и разместилась.

Таковой примерно могла быть диспозиция на 17:15, т. е. спустя примерно час или чуть больше с момента изгнания группы Игоря Дятлова от палатки.

Что же все это время происходило наверху, в районе покинутого туристами лагеря?

Иностранным агентам перво-наперво надо было скрыть следы массового раздевания людей возле палатки и оборудовать сцену преступления таким образом, чтобы создавалось впечатление бегства раздетых туристов непосредственно из палатки. Для этого преступники попытались собрать и внести в палатку вещи, брошенные членами группы под дулами их пистолетов. При этом они допустили как минимум две ошибки, неопровержимо свидетельствующие о насильственном раздевании группы.

Во-первых, в палатке оказались найдены вещи, которые не должны были находиться вместе. О чем идет речь? Туристы после лыжного перехода переоблачались в «домашнюю» одежду и обувь. Снимая лыжные ботинки, они обували валенки либо матерчатые тапочки, а вместо штормовок и «ватников» надевали меховые жилетки и свитеры. Причем понятно, что процесс пере-облачения происходил не одновременно, ввиду явной тесноты палатки. Поэтому оба комплекта одежды — «походный» и «домашний» — никак не могли быть сняты одновременно, какой-то один постоянно должен быть надет. Ибо — зима, и в палатке без работающей печки температура немногим выше «уличной».

Но в палатке дятловцев оказалось слишком много одежды и обуви. Так, в ней были обнаружены поисковиками все 9 штормовок дятловцев, а также 1 меховая и 6 ватных курток («ватников») (т.