Здесь мы еще раз повторим то, что уже было отмечено: характер повреждений Людмилы Дубининой делал в тех условиях категорически невозможной ее транспортировку в долину Лозьвы. В районе 2–5 пар человеческих ребер к грудной клетке крепятся мышцы, ответственные за движения рук (если точнее, за их опускание, т. е. приведение к торсу). При попытке развести руки в сторону эти мышцы растягиваются и передают нагрузку на ребра; понятно, что если ребра сломаны, то такая нагрузка вызовет перемещение отколков и увеличение зазора между ними. Малейшее изменение нагрузки либо обычное сотрясение тела при ходьбе будет провоцировать повреждение отколками прилегающих тканей и с неизбежностью приведет к проколу плевральной полости (если только этого не случилось прямо в момент перелома ребер). Туда начнет поступать кровь, разовьется так называемый гемоторакс (заполнение плевральной полости кровью и обусловленное этим сдавление легкого). В случае Людмилы гемоторакс обоих легких был просто неизбежен. Это смертельно опасное осложение, требующее пункции плевральной полости (прокалывания грудных мышц иглой шприца и удаления крови), причем в случае с Людмилой пункции потребовалось бы проводить неоднократно.

Именно из-за угрозы гемоторакса или пневмоторакса (попадание в плевральную полость воздуха в случае открытого перелома ребер) категорически запрещается разводить руки в сторону лицам, имеющим переломы двух и более ребер, без предварительной фиксации грудной клетки давящей повязкой. В случае с Людмилой Дубининой ее транспортировка была возможна лишь в положении лежа с руками, сложенными на животе. По версии же Буянова, ее вели вниз по склону, бережно поддерживая за руки, причем безо всякого фиксирования грудной клетки. Эта «бережная поддержка» убила бы девушку в течение буквально 3–5 минут в силу описанной выше причины.

Эта схема из медицинского пособия демонстрирует правильное наложение на грудь давящей повязки из эластичного или обычного бинта в случае перелома ребер. Иногда такие повязки, необходимые для иммобилизации костных от-колков, называют корсетом, хотя не все врачи признают правильность данного термина. При отсутствии эластичного или обычного бинта для наложения подобной повязки могут быть использованы широкое полотенце или свернутая простыня — ими обертывают грудную клетку на выдохе и зашивают. Когда автор настоящего очерка впервые указал на факт отсутствия такого рода давящих повязок как свидетельство невозможности транспортировки Золотарева и Дубининой живыми вниз по склону, это вызвало настоящее бешенство господина Буянова, заявившего, что «корсеты» и «повязки» — это всего лишь выдумка Ракитина, мол, никто и никогда такими глупостями не занимается. Тем самым господин Буянов банально расписался в своей полной неосведомленности о правилах оказания первой помощи и самопомощи при травмах. Удивительно, как такой мастер спорта по туризму ходил в походы! Он был просто опасен для своих товарищей, ведь в случае их серьезного травмирования некомпетентность господина Буянова могла стоить им жизни.

Когда в первой редакции данного исследования в декабре 2010 г. было указано на абсолютную невозможность самостоятельного движения вниз по склону Дубининой и Золотарева, это замечание вызвало лютое негодование господина Буянова. Из его комментариев на различных форумах стало ясно, что он не только дурно воспитан, что простительно, но и несведущ в простейших вопросах оказания неотложной медицинской помощи и самопомощи, что гораздо печальнее. Последнее обстоятельство, вообще-то, превращает господина Буянова в опасного спутника в любом походе. Нельзя не отметить и то, что в своих книгах и форумных выступлениях Евгений Вадимович демонстрирует пугающую некомпетентность по очень широкому кругу вопросов — от внешней баллистики и ракетной техники до медицины и радиологии (чего только стоит его гипотеза о долговременном заражении района Холат-Сяхыл радиоактивными осадками с ядерного полигона Новая Земля! О мнемоническом «правиле семерок» главный «лавинщик», похоже, не имеет ни малейшего понятия…).