Убийцы, разумеется, понимали, что свой изначальный план они выдержали не полностью и нанесли последним четверым погибшим слишком уж «говорящие» раны. Отдавая себе отчет в том, что исчезнувшую в полном составе группу туристов будут искать и с большой долей вероятности отыщут довольно скоро, они приняли единственно логичное в сложившейся ситуации решение — замаскировать тела последней четверки, дабы максимально оттянуть момент их обнаружения (и прояснения картины происшедшего). Преступники исходили из того, что чем позже будут найдены сокрытые тела, тем более значительным посмертным разрушениям они подвергнутся (вплоть до полного разрушения останков). Это абсолютно рациональный подход, который обнаруживают все организованные преступники, предпринимающие меры по сокрытию тел убитых людей и уничтожению улик. Сбрасывая тела Людмилы Дубининой, Александра Колеватова, Семена Золотарева и Николая Тибо-Бриньоля в овраг, убийцы ничего не инсценировали, они просто старались выиграть время.

Напоследок осталось сказать несколько слов о возможных действиях (и кажущемся бездействии) инициатора задания — Комитета государственной безопасности. В принципе, операцию «контролируемой поставки» радиоактивного груза, призванного дезинформировать потенциального противника, могли проводить совместно лишь Первое и Второе Главные управления КГБ (т. е. внешняя разведка и контрразведка). Это должна была быть серьезная операция, требовавшая большой организационно-подготовительной работы, привлечения значительных материальных и человеческих ресурсов. Курироваться столь масштабное дезинформационное мероприятие должно было на самом высоком уровне — заместителем Председателя КГБ и, возможно, даже самим Председателем. Руководство шло из Москвы, и территориальные органы КГБ в Свердловской и Челябинской областях понятия не имели о деталях проводимой операции. В Свердловске находился один (от силы два) офицер связи из Москвы, который действительно знал истинную подноготную похода группы Игоря Дятлова. И все!

Когда стало ясно, что группа в назначенное время из похода не вернулась, в Москве озаботились главным с точки зрения государственной безопасности вопросом: «Состоялась ли передача радиоактивного груза по назначению, и если нет, то какова его судьба?» Непосредственно поисковую операцию Комитет не организовывал и организовывать не должен был, хотя, возможно, негласную помощь оказал — в нужных кабинетах раздались телефонные звонки и кое-чей неповоротливый зад получил хорошего пинка для ускорения.

В это же самое время подразделения контрразведывательного прикрытия особо режимных объектов «п/я 404» и «п/я 205», где работали Кривонищенко и Слободин, при поддержке территориальных управлений осуществляли оперативную проверку информации об исчезновении двух своих секретоносителей, числившихся в составе пропавшей группы туристов. После подтверждения такой информации начался их оперативный поиск («оперативный поиск» в данном контексте означает вовсе не походы по снегу с лавинными зондами, а обнаружение упомянутых лиц с использованием негласных приемов и методов сбора информации о местонахождении пропавших, с применением как агентурных, так и технических средств, — наблюдение за родственниками и близкими людьми, перлюстрация их корреспонденции и контроль их телефонных переговоров и т. п.). Данная работа проводилась вне всякой связи с московскими кураторами операции «контролируемой поставки», она преследовала цель вскрыть злой умысел в действиях секретоносителей, если таковой имел место, и минимизировать урон от возможного предательства.

Когда на склоне Холат-Сяхыл была найдена пустая палатка и вскоре обнаружены первые трупы, Комитет незамедлительно организовал выезд в район трагедии московских специалистов по туризму. В интересах инициаторов операции было получить максимально объективную информацию, а не довольствоваться тем, что сообщат, попутно переврав, из Свердловска.