Но, с другой стороны, расщепляющиеся материалы тогда еще не получили широкого распространения в быту — их почти не было в медицине, в устройствах пожарной сигнализации и т. п. Поэтому в Советском Союзе источник радиоактивности мог быть связан только с двумя областями жизни — армией или военной промышленностью. Эти сферы курировались госбезопасностью, всесильным тогда КГБ, который любой сигнал о появлении радиоактивности рассматривал с одной точки зрения: «нет ли в случившемся угрозы государственной безопасности СССР?». Угроза здоровью советских людей или утрата сверхдорогих расщепляющихся веществ были уже делом второстепенным, на первом плане для КГБ всегда стояла угроза разглашения государственной тайны. И это, в принципе, логично.

В силу вышеизложенного само по себе предложение следователя провести проверку тел погибших туристов и их одежды на наличие радиоактивности равносильно предложению привлечь к делу КГБ. Для того времени это было только так. Мысль назначить радиологическую экспертизу не могла прийти в голову следователю Иванову на ровном месте, просто от нечего делать.

Для такой экспертизы должны были существовать некие объективные показатели… либо некое требование, серьезное настолько, что его невозможно было игнорировать.

В материалах дела нет никаких объективных предпосылок подозревать наличие радиоактивных материалов на месте трагедии группы Дятлова. А традиции проверять одежду всех трупов дозиметром в 1959 г. в СССР не существовало, какие существует ее в России и ныне. Стало быть, кто-то очень убедительно рекомендовал следователю провести радиологическую экспертизу. Самому Иванову экспертиза эта была совершенно не нужна — дело явно шло под закрытие и он бы преспокойно его закрыл без лишней волокиты. Трупы найдены, следов посторонних лиц на месте преступления нет, ну так зачем тянуть резину, правда? Ан нет, ему дали команду (или рекомендацию — как угодно), и притом с такого серьезного уровня, что следователю Иванову осталось лишь взять под козырек и ответить «есть!».

Самое интересное заключается в том, что экспертиза оказалась не напрасна — благодаря ей действительно нашлись следы радиоактивности. Это было, пожалуй, единственное попадание следствия «в десятку». На фоне бесплодных допросов манси о «молельных камнях», солдат внутренних войск о «светящихся шарах» и халтурно проведенных опознаний вещей тут мы видим вполне логичное (а главное — результативное!) следственное действие. Вроде бы и наобум случившееся, но зато какое удачное!

Есть сильное подозрение, что успех радиологической экспертизы оказался вовсе не случаен. Другими словами, те, кто рекомендовал (или приказал) Иванову назначить ее, отлично знали, каким будет результат. И именно в этом кроется самая большая загадка «дела Дятлова», а вовсе не в проломленном черепе Тибо-Бриньоля и не в сломанных ребрах Золотарева, там-то как раз все очень просто объясняется, как мы увидим в свое время! Главная интрига — в неожиданной, нелогичной, неуместной и при этом такой успешной радиологической экспертизе.

Так что же обнаружили специалисты Свердловской радиологической лаборатории?

Биосубстраты, извлеченные из тел четырех погибших туристов, найденных в овраге, показали, что тела не были радиоактивны. Если точнее, в них не было превышения активности, обусловленной естественным присутствием в человеческом

Фотографии подлинника физико-технической (радиологической) экспертизы некоторых вещей и биосубстратов из тел последних четырех туристов, обнаруженных в мае 1959 г.