-  Фиеста!!!

    Теряя пуговицы, протискиваюсь в щель. Брысь пританцовывает с той стороны. Для него щель мала.

    Она лежит лицом вниз у самой стены. Осколок бетона уходит в тело под правой лопаткой. Глаза медленно открываются.

    -  Случайность… - она заходится в кашле. Черная пена пузырится на губах. - Это просто случайность… Не кори себя…

    Срываю с себя куртку, рву рубашку на длинные полосы. В зеленом свете кровь на полу - черная.

    -  Брысь! Аптечку из вертолета! Быстро!

    Сказать кому - не поверят. Осколком бетона… Не плитой, не по голове… Не бывает острых осколков бетона! Это неправильно, нелепо. Курам на смех. Даже группы крови не знаю… И времени в обрез. Кораблю два витка до посадки.

    -  Не трогай осколок… Ускоришь… Легкое пробито…

    Я лихорадочно шарю по карманам. Охотничий нож, перочинный нож, Леска, иголка с полуметром нитки. Мало. И шансов мало. Правое легкое, видимо, придется удалить. Я не хирург, чтоб зашить. «Не бойтесь крови» - говорил инструктор. «Возможно, вам придется оперировать себя». Тащу из заднего кармана фляжку и споласкиваю руки вишневой настойкой. В ней 70 % спирта.

    -  Иг… кх-кх-кх… Восстанови капсулу. Пусть потомкам…

    -  Молчи. Экономь силы перед операцией. Сейчас Брысь принесет аптечку, вколю заморозку и начнем.

    -  Не успеешь. Не отступай, Игнат. Доведи дело… Не говори девочкам про гены… егерей… Не надо им знать… Скажи Веде, чтоб молчала… Я…

    С синхронным цокотом подбегают два кибера. Брысь протягивает раскрытый подсумок аптечки.

    -  Опоздали мы, ребята…

    Закрываю ей глаза, поднимаю тело на руки, несу в вертолет. Отвезу на свой хутор, положу в холодильник. Сейчас некогда хоронить. Сейчас нужно встречать корабль. Как нелепо и глупо - в спину осколком бетона…

    Все успел, все подготовил. Вертолет стоит на вершине пригорка. Отсюда отличный вид на море, и отличная радиовидимость всей траектории посадки. До восхода солнца четверть часа, до появления корабля в зоне радиовидимости 35 минут. Обхожу машину кругом, пинаю зачем-то колесо шасси и ложусь в жесткую, прибитую ветром траву. Жую изумрудную, горькую как полынь, сухую и твердую травинку. Полчаса… Можно расслабиться на тридцать минут. Смешно - глаза слипаются, а сердце частит с перебоями. Как я устал от этой планеты…

    Чистый-чистый лежу я в наплывах рассветных,

    Перед самым рождением нового дня…

    (Врал поэт. День рождается, но одежда заскорузла от пота и крови)

    Три сестры, три жены, три судьи милосердных

    Открывают последний кредит для меня.

    Просыпаюсь от мерзкого вяканья сирены.

    Точно так завывала сирена общей тревоги корабля, когда за бортом нарастала Волна. Вскакиваю в кабину вертолета, отталкиваю Брыся и шлепком ладони по пульту отключаю будильник.

    Дурацкая была идея. Теперь руки трясутся. И предчувствие тяжелое…

    Локатор вертолета уже засек входящий в верхние слои атмосферы корабль. Не пройдет и получаса, как решится судьба этого мира. На корабле банк генофонда. Здесь, на планете восемь сотен мунтов, восемь сотен организмов, готовых принять и выносить оплодотворенную яйцеклетку. Здесь семь сотен егерей, которые могут отобрать здоровых, половозрелых голышек, привести на хуторы для искусственного осеменения.