— Тайсон нахмурился. — Мне очень жаль, братишка.
Я уставился в окно на темно-синюю воду. Бекендорф весной собирался поступить в колледж. У него была подружка, много друзей, впереди — целая жизнь. Нет, не мог он так вот погибнуть. Может, ему, как и мне, удалось спрыгнуть с корабля. Но если он спрыгнул за борт, то что?.. Прыжок с тридцатифутовой высоты для него, в отличие от меня, был бы смертельным. Он, опять же, не смог бы удалиться от взрыва на достаточное расстояние.
В глубине души я знал, что он мертв. Он пожертвовал собой, чтобы уничтожить «Принцессу Андромеду», а я бросил его.
Я подумал о моем сновидении: титаны разговаривали о взрыве так, словно он не имел ни малейшего значения, Нико ди Анджело предупреждал меня, что я никогда не возьму верх над Кроносом, если не воспользуюсь его планом — довольно опасным предприятием, от которого я вот уже целый год отказывался.
Далекий взрыв потряс помещение. Снаружи загорелся зеленый свет, отчего в море стало светло как днем.
— Это что еще такое? — спросил я.
На лице Тайсона появилось озабоченное выражение.
— Папа все объяснит. Идем — он мочит монстров.
Дворец Посейдона мог бы быть самым удивительным из мест, какие мне доводилось видеть, если бы не коснувшиеся его разрушения. Мы доплыли до конца длинного коридора и поднялись наверх по гейзеру. Когда мы воспарили над крышами, у меня перехватило дыхание… ну, если только дыхание может перехватывать под водой.
Дворец с его широкими дворами, садами и многоколонными беседками по размерам не уступал городу на Олимпе. В садах росли колонии кораллов и сияющих морских растений. Двадцать или тридцать зданий были построены из витых перламутровых раковин — белых, но переливающихся всеми цветами радуги. Взад-вперед носились рыбы и осьминоги. Дорожки усыпали сверкающие жемчужины, напоминающие рождественские огни.
Основной двор был заполнен воинами — водяными с рыбьими хвостами и другими, с человеческими туловищами, правда покрытыми синей кожей, чего я никогда прежде не видел. Некоторые ухаживали за ранеными. Другие затачивали копья и мечи. Один из них торопливо проплыл мимо нас. У него были ярко-зеленые глаза, сиявшие цветом неоновых трубочек, и зубы острые, как у акулы. Да, в «Русалочке» такого не увидишь.
За пределами основного двора возвышались мощные крепостные сооружения — башни, стены, стояли противоосадные орудия, но в основном все это было разрушено. Оставшаяся часть отливала странным зеленоватым светом. Этот свет я прекрасно знал — греческий огонь, который мог гореть даже под водой.
Дальше морское дно терялось в сумерках. Я видел всплески энергии, взрывы, вспышки, сопутствующие сражению двух армий. Обычный человек ничего бы не разглядел в этой темноте. Да что говорить — обычного человека просто раздавило бы такое давление воды, он умер бы здесь от переохлаждения. Даже мои теплочувствительные глаза не могли точно разобрать, что там происходит.
На краю дворцового комплекса взорвался храм с красной крышей, и языки пламени вместе с обломками неторопливо полетели над наружным садом. Сверху из темноты вынырнуло что-то громадное — кальмар размером с небоскреб. Он был окружен сверкающим облаком пыли… по крайней мере, мне это показалось пылью, пока я не разглядел, что это рой водяных, пытающихся атаковать монстра. Кальмар опустился на дворец и, взмахнув щупальцем, смял целую колонну воинов. Но тут на крыше одного из самых высоких зданий сверкнула молния, поразившая гигантское головоногое, и монстр растворился в воде, как пищевой краситель.
— Папа. — Тайсон указал туда, откуда ударила молния. |