|
— Да, — пробормотал я. — Это будет забавно. Аннабет собрала в кучу свои бумаги — в основном зарисовки зданий и кипу записок. Я знал, что она хочет стать архитектором, но, раз получив хороший урок, больше никогда не спрашивал у нее, над чем она работает. Иначе она пошла бы нести всякую чушь про углы и точки опоры, пока у меня глаза на лоб не повылазили. — Знаешь… — сказала Аннабет, убирая волосы за ухо, что она обычно делает, когда нервничает. — Вся эта история с Бекендорфом и Силеной. Она… заставляет задуматься. О том… что важно. О потере людей, которые для тебя важны. Я кивнул. Мой мозг начал фиксировать всякие случайные подробности, например то, что она все еще носит серебряные сережки в виде сов — их подарил ей отец. Он у нее такой башковитый мужик — профессор военной истории в Сан-Франциско. — Гм… да, — неуверенно пробормотал я. — Это… у тебя дома все в порядке? Ну да, ну да, совсем идиотский вопрос, но я же нервничал, черт меня раздери! Аннабет посмотрела на меня разочарованным взглядом, но кивнула. — Отец хотел взять меня в Грецию этим летом, — задумчиво сказала она. — Я всегда хотела увидеть… — Парфенон, — вспомнил я. — Ну да. — Она натянуто улыбнулась. — Ничего. Не последнее ведь лето. Не успел я это сказать, как понял, что сморозил глупость. Я был на пороге гибели. Через неделю Олимп может пасть. Если эпоха богов и в самом деле заканчивалась, то мир, который мы знали, должен был погрузиться в хаос. На полукровок будет объявлена охота до тех пор, пока нас не изведут всех до единого. Летних каникул у нас больше не предполагается. Аннабет уставилась в свой свиток. — Три из пяти баллов, — пробормотала она, — из-за того, что староста — идиотка. Идем. Покончим с твоими докладами и вернемся к Хирону. На пути к Большому дому мы прочли последнее сообщение — оно было написано от руки на кленовом листе. Прислал его сатир из Канады. Хотя настроение у меня и так было хуже некуда, но, прочтя написанное, я почувствовал себя еще хуже. — «Дорогой Гроувер, — прочел я вслух, — леса вокруг Торонто подверглись нападению злобного гигантского барсука. Попытался действовать по твоему совету и призвать на помощь силы Пана. Без толку. Многие деревья наяд уничтожены. Отступаем к Оттаве. Ждем совета. Где ты? Глисон Хедж, протектор». Аннабет нахмурилась. — Ты получал от Гроувера хоть какие-нибудь известия? Ну хоть по твоей эмпатической связи? Я отрицательно покачал головой. Начиная с прошлого лета, когда умер бог Пан, наш друг Гроувер уходил во все более далекие походы. Совет козлоногих старейшин объявил его отщепенцем, но Гроувер продолжал прочесывать Восточное побережье, пытаясь рассказать о Пане и убедить духов природы защитить их собственные малые клочки дикой чащи. Он приходил в лагерь всего несколько раз, чтобы повидаться со своей девушкой Можжевелкой. Последнее известие о нем пришло из Центрального парка — он там организовывал дриад, но вот уже два месяца от него не поступало никаких известий. Мы пытались связаться с ним почтой Ириды, но послания до него не доходили. У меня с Гроувером была эмпатическая связь, и поэтому я думал, что, случись с ним беда, мне станет об этом известно. Гроувер как-то раз сказал мне, что если он умрет, то эмпатическая связь может убить и меня. Но я не был уверен, оставалось ли это до сих пор в силе или нет. |
