|
Я представил, как он вышвыривает нас за дверь, в снег, но тут вперед выступила Талия и сделала нечто очень странное. Она щелкнула пальцами. Звук получился резкий и громкий. Может, мне показалось, но я почувствовал, как от ее пальцев исходит дуновение ветра; оно проносится через холл, овевая нас и учителей и шевеля знамена на стенах. — Но мы не посетители, сэр, — сказала Талия. — Мы приехали сюда учиться. Помните? Меня зовут Талия. А это Аннабет и Перси. Мы к вам в восьмой класс. Преподаватель-мужчина сощурил свои разноцветные глаза. Не знаю, о чем думала Талия. Теперь нас, возможно, накажут за ложь и действительно вышвырнут за порог. Но мужчина, казалось, пребывал в нерешительности. — Миссис Готтчок, вы знаете этих учеников? — Он посмотрел на свою коллегу. Несмотря на шаткость нашего положения, мне пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Учительница по фамилии «Съела мел»?[1] Он, вероятно, шутит. Женщина заморгала глазами, словно выйдя из транса. — Да. Кажется, знаю, сэр. — Нахмурясь, она посмотрела на нас. — Аннабет. Талия. Перси. Что вы делали за пределами школы? Прежде чем я успел ответить, послышались шаги и в холл, задыхаясь, вбежал Гроувер. — Вы сделали это! Вы… — Увидев учителей, он тут же замолчал. — О, миссис Готтчок. Доктор Торн! Я… — Что случилось, мистер Ундервуд? — спросил мужчина, по всей видимости доктор Торн. По тону было ясно, что Гроувер ему неприятен. — Что вы имели в виду, сказав: «Вы сделали это»? Эти ученики живут здесь. Гроувер поборол одолевавшее его волнение. — Да, сэр. Конечно, сэр. Я только хотел сказать: мне так приятно, что они сделали… пунш для вечеринки! Отличный пунш. И это они приготовили его! Доктор Торн уставился на нас. Я решил, что один глаз у него, должно быть, вставной. Вот только какой? Карий? Голубой? Он смотрел так, будто хотел сбросить нас с самой высокой башни замка, но затем миссис Готтчок полусонно произнесла: — Превосходный пунш. А теперь — уходите отсюда все. И не вздумайте снова покидать школу! Дважды повторять нам не пришлось. Прежде чем уйти, мы нестройно отбарабанили «да, мэм» и «да, сэр», поскольку сообразили, что здесь так принято. Гроувер быстро повел нас через холл в направлении, откуда доносилась музыка. Я чувствовал, как учителя смотрят нам в спину, однако поравнялся с Талией и вполголоса спросил ее: — Как тебе удалось проделать эту штуку… ну, когда ты щелкнула пальцами? — Ты про туман? Неужели Хирон тебе не показывал? У меня перехватило дыхание. Хирон был нашим учителем, но он никогда не показывал мне ничего подобного. Почему же он научил этому Талию? Гроувер, поторапливая, вел нас к двери, на стекле которой было написано «СПОРТЗАЛ». Даже при моей дислексии я смог это прочесть. — Уже скоро! — сказал Гроувер. — Слава богам, вы подоспели! Аннабет и Талия крепко обняли его. Я показал ему поднятый вверх большой палец. Здорово было увидеться с ним спустя столько месяцев. Он немного подрос и отпустил хиленькие бакенбарды, но в остальном выглядел как всегда, когда хотел сойти за человека: красная кепка на курчавых каштановых волосах, чтобы скрыть козлиные рожки, мешковатые джинсы и спортивные кроссовки, скрывавшие его мохнатые ноги и копыта. |
