Разумеется, все так и было. Кейт недоумевал, почему не догадался обо всем, когда читал книгу о затуманивании.

Новость даже обрадовала его. Все-таки Бродвей был не таким мертвым, как боялся Кейт. Наверняка есть и представления, и развлечения, и концерты, правда — после полудня, а не вечером. А вместо ночных клубов — дневные.

При этом все оказывались в безопасности, дома, скажем, к семи или восьми, и спали до четырех или пяти утра. А поскольку продолжительность дня и ночи менялась в течение года, часы работы варьировались. Вот почему в этом месяце работа заканчивалась в час дня. Наверняка это регулировалось постановлениями местных властей, потому что Марион была уверена, что Кейт об этом знает, и удивилась, узнав, что он забыл.

Кейт увидел, что Марион складывает все со стола в ящик и готовится уходить. Она вновь посмотрела на него, словно удивляясь, что он еще здесь.

— Скажите, вас зовут Марион? — спросил он. — Марион Блейк?

Глаза ее широко раскрылись от удивления.

— Да… Но откуда…

— Мне показалось, что я вас помню, хотя поначалу не был уверен, — сказал Кейт. Он лихорадочно пытался вспомнить все, что она о себе говорила: подружки, с которыми встречалась Марион, где она жила и что делала.

— Девушка по имени Эстель… э-э… забыл ее фамилию… познакомила нас на вечеринке… кажется, в Кувинсе. — Он улыбнулся. — В тот вечер я был с Эстель. Разве не забавно, что я не могу вспомнить ее фамилию, а вашу запомнил, хотя мы танцевали всего один раз?

Она поблагодарила Кейта за комплимент.

— Наверное, вы правы, — сказала она, — хотя я ничего такого не помню. Я действительно живу в Кувинсе и хожу там на танцы. И у меня есть подруга, которую зовут Эстель Рэмбо, так что вы не могли все это придумать.

— Я и не ожидал, что вы запомните мое имя, — сказал Кейт. — Это было несколько месяцев назад. Меня зовут Карл Уинстон. Однако на меня вы произвели впечатление, поэтому я до сих пор помню, как вы сказали, что работаете в издательстве. Вот только я забыл, в каком, потому и не ожидал вас здесь увидеть. Помню еще, вы говорили, что пишете… Вы поэтесса, ведь так?

— Я бы не сказала, мистер Уинстон. Просто пишу стихи, вот и все.

— Называй меня по имени, — сказал Кейт, — ведь мы старые знакомые, пусть даже ты меня и не помнишь. Ты уже уходишь?

— Да. Мне нужно было еще закончить два срочных письма. Мистер Борден сказал, что если я сделаю это после часа, то завтра смогу прийти на работу на полчаса позже. — Она посмотрела на часы над столом и криво усмехнулась. — Похоже, это была ловушка. Письма оказались длинные и отняли у меня почти час.

— Во всяком случае я рад, что ты оказалась здесь, — сказал Кейт. — Выпьешь со мной чего-нибудь?

Она заколебалась.

— Только если быстро. Мне нужно быть в Кувинсе в половине третьего… меня будут ждать.

«Отлично», — подумал Кейт. Его обрадовало, что у нее свидание, поскольку он мог вытянуть у нее все, что хотел узнать за выпивкой, но не собирался тратить на нее всю вторую половину дня.

Они спустились на лифте и Кейт позволил Марион выбрать заведение, оказавшееся баром за углом Мэдисон-авеню. Кейт еще никогда не бывал здесь.

За коктейлем с Каллисто (Кейт заказал то же, что и Марион; пойло оказалось слишком сладким, но в общем сносным) он сказал ей:

— Кажется, я упоминал при нашей первой встрече, что я писатель и пока пишу статьи. А теперь решил попробовать силы в прозе и уже написал несколько вещей.