Кейт кивнул.

— Да, теперь я и сам это вижу. Впрочем, это не имеет особого значения, все равно я буду писать беллетристику, придется только изменить фамилию. Статьи я публикую под собственной, кроме тех, что написаны от лица негра, а теперь возьму псевдоним.

Он глотнул тошнотворно сладкого «Каллисто» и решил никогда больше не заказывать его. Потом спросил:

— Кстати, можешь ты рассказать мне побольше об этом Кейте Уинтоне?

— А что ты хочешь знать?

Он неопределенно постриг пальцами.

— Все, что может помочь мне в разговоре с ним. Как выглядит. Что ест на завтрак. Какой он редактор.

— Ну… — Марион Блейк задумчиво нахмурилась. — Он высокий, немного выше тебя и чуть похудее. Брюнет. Носит очки в роговой оправе. Ему около тридцати и выглядит он очень серьезным. — Она вдруг хихикнула. — Кажется, в последнее время он стал еще серьезнее, чем обычно, хотя это неудивительно.

— Почему?

— Похоже, он влюбился, — ответила она.

Кейт заставил себя улыбнуться.

— В тебя?

— О, меня он даже не замечает. Нет, в редактора нашего нового журнала, суперкрасавицу мисс Бетти Хедли. Разумеется, шансов у него никаких.

Кейт хотел спросить, почему, но передумал, услышав это «разумеется». Когда люди говорят «разумеется», это значит, что ты должен знать, почему. Только отчего, коль скоро он сказал, что не знает Кейта Уинтона и не упомянул, что знаком с Бетти Хедли, Марион считала, будто собеседник должен знать, почему у Кейта нет никаких шансов на любовь Бетти? Может, дальше ему удастся что-то узнать, не задавая вопросов.

— Должно быть, ему это неприятно, — сказал он.

— Надо думать, — Марион глубоко вздохнула. — О, боже, любая девушка в мире отдала бы все свои зубы и правую руку, лишь бы оказаться на месте Бетти Хедли.

Кейт не мог спросить, почему, но мог зондировать дальше.

— А ты?

— Я? Ты шутишь, Карл! Быть невестой величайшего человека в мире? Самого умного, самого красивого, самого романтического, самого… боже ты мой!

— О? — буркнул он и выпил остаток коктейля почти не давясь. Потом жестом подозвал официантку, а когда она подошла, спросил Марион, — Еще один?

— У меня нет времени, — ответила та, поглядев на часы. — Нет, не могу. У меня еще осталось полбокала. Закажи себе, а мне не нужно.

Кейт взглянул на официантку.

— Пожалуйста, один «манхеттен».

— Простите, сэр, но я никогда не слышала такого названия. Это какой-то новый коктейль?

— А «мартини»?

— О да. Голубой или розовый?

Кейт с трудом сдержался.

— Есть у вас просто виски?

— Конечно. Какой-нибудь особой марки?

Он отрицательно покачал головой, не желая больше искушать судьбу. Хотелось верить, что виски не будет ни розовым, ни голубым.

Кейт посмотрел на Марион, прикидывая, как склонить ее к дальнейшему разговору и заставить рассказать, кто является женихом Бетти Хедли. Он явно должен это знать. А может, и знал, или по крайней мере подозревал страшную правду.

Марион подтвердила это безо всяких усилий с его стороны. Взор ее стал мечтательным.

— О боже, — прошептала она. — Допелле!

Это прозвучало почти как молитва.

Глава 8

Мекки

«Ну, — подумал Кейт, вот оно — худшее». Впрочем, Бетти была только невестой, а не женой.