Это не имело особого значения, но ведь легко совершить аналогичную ошибку, которая выдаст его как обманщика, каким он вынужден был стать, чтобы выжить. Постоянная угроза серьезной оплошности очень беспокоила Кейта.

Впрочем, он беспокоился бы куда сильнее, если бы знал, что уже совершил ее.

Кейт постоял перед зданием, думая, что делать дальше. Ему не хотелось возвращаться в отель и печатать новые рассказы… пока. Он сделает это вечером, когда все равно придется сидеть в отеле из-за затуманивания. Трех рассказов, пусть и написанных, повторно, пусть довольно коротких, вполне достаточно для двух дней работы.

К тому же он знал, что это хорошие рассказы; лучше делать упор на качество, чем заставлять себя работать силком и плодить вздор. Итак, решено: он устроит себе свободный день и сядет за машинку только вечером.

Если сегодня вечером он напишет один рассказ, а утром второй, ему будет что взять на встречу в Издательствах Бордена. Кейту показалось забавным, что он оказался по другую сторону баррикады и сам приносит тексты вместо того, чтобы принимать их у писателей и агентов.

Может, можно подыскать себе агента? Нет, лучше подождать с этим, пока он не заявит о себе двумя-тремя опубликованными рассказами и войдет в дело. Пока он сам мог вести свои дела лучше, чем сделал бы это любой агент.

Он направился в сторону Бродвея и на север, к Таймс Сквер. Потом остановился, глядя на Таймс Билдинг и недоумевая, что же в нем не так. Наконец сообразил, что не горит световое табло, передающее последние новости. Почему?

Может, потому, что строго экономили электроэнергию. А может, потому, что эти как-их-там лучи, испускаемые проводами под напряжением и принимаемые кораблями арктуриан, нейтрализовывались солнечным светом не так полно, как затуманиванием.

Это объясняло бы весьма слабое освещение ресторанов, контор и магазинов. Только теперь Кейт осознал, насколько плохо они были освещены.

Если он не хочет себя выдать, придется обращать внимание на такие мелкие детали. У себя в номере он держал свет включенным почти все время, пока читал или работал. К счастью, никто пока не обратил на это внимания. Однако теперь он переставит стол и стул к окну, а свет будет включать только ночью.

Медленно проходя мимо киоска с газетами, Кейт прочел заголовки:

ФЛОТ УНИЧТОЖАЕТ ФОРПОСТ АРКТУРИАН КРУПНАЯ ПОБЕДА СИЛ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ

«Это должно меня радовать, — подумал Кейт, — но почему-то не радует». Он не мог ненавидеть арктуриан — он ведь даже не знал, как те выглядят. Война с ними шла настоящая, однако Кейт никак не мог в нее поверить. Ему все время казалось, что это сон, кошмар, от которого он вот-вот очнется; ведь он просыпался здесь уже четыре раза, а война с Арктуром все продолжалась.

Кейт стоял, угрюмо глядя на витрину с нарисованными галстуками. Кто-то коснулся его плеча, и Кейт повернулся, но тут же отскочил, как ошпаренный, едва не разбив витрину. Перед ним стоял высокий, пурпурный лунарь.

— Прошу прощения, — писклявым голосом произнес пурпурный. — У вас есть спички?

Кейту хотелось расхохотаться, однако рука его слегка дрожала, когда он вынимал из кармана коробок, а потом принимал его от лунаря.

— Спасибо, — пискнуло существо и удалилось.

Кейт долго смотрел ему вслед. Несмотря на бугры мышц, лунарь шел как под водой. «Разумеется, из-за силы тяжести, — подумал Кейт. — На Луне это существо могло бы горы ворочать, а на Земле его сковывает тяжесть в несколько раз больше той, к которой он привык. Здесь он имеет всего два с половиной метра росту, а на Луне достигал бы всех трех. Но разве Луна не лишена атмосферы? Видимо, воздух там есть… во всяком случае в этой Вселенной. Лунари должны были дышать, иначе не курили бы сигарет. Ни одно существо не может курить, не дыша».