Он говорил, точнее, умолял, чтобы они прекратили избиение, потому что обо всем можно «договориться», было бы только обоюдное желание… Но все его мольбы, кажется, так и остались безответными.
– О-от твари! – процедил Нестеров. – Я сейчас жалею, что лично не пустил Чяпу в расход…
Слон, закурив очередную сигарету, посмотрел вначале на коробочку, которую по-прежнему держал в руке Стас, а затем на него самого.
Нестеров мигом расшифровал мысль, которая только что посетила его напарника.
– Они могли изменить код доступа, – подумав немного, сказал он. – Либо вообще забрали документы… и что там еще хранилось, вычистив сейф до донышка!
– А на хрена, спрашивается, Чяпа держал бы эту коробочку в своем тайнике?!
– Ты в своем уме, Слон? Эдак мы с тобой далеко зайдем… Не запамятовал еще, что гэбисты уже выписали ордер на мой арест и им осталось лишь проставить дату?
– Вот и перебьешь это дело… компрой!
– Даже и не думай! – Стас спрятал коробочку с ключом и шифром обратно в карман. – Так… Ладно, бери кассеты, и поехали обратно на хутор. А уже там прикинем, в каком направлении нам следует двигать далее… …Стас Нестеров не знал доподлинно, каковы были отношения между Анной Головиной и Вадимом Сергачевым. В сущности, это не его дело. Он знал одно: Головиной не стоит пока демонстрировать эту жуткую запись допроса ее то ли сожителя, то ли гражданского мужа. И пока не обнаружен его труп, говорить об этом человеке следует в настоящем, а не в прошедшем времени…
ТАЙНЫ ЧЕРНОГО ПРУДА
Мышка еще утром приметила, что кошки не видать ни в доме, ни на прилегающей к усадьбе территории. Она сказала об этом Стасу, но тот лишь отмахнулся: нашла, очевидно, какое-то занятие по своему кошачьему профилю… Может, в ней пробудился древний инстинкт, и она, вообразив себя хищником, решила «зачистить» усадьбу от мелких грызунов…
Ирма с Анной уже собирались заняться поисками общей любимицы, но приезд Римаса отвлек их от этой затеи. Зато позднее, когда мужчины, о чем-то посовещавшись наедине, уехали по каким-то своим важным делам в Паневежис, девушки вновь принялись искать Гертруду Францевну, но дозваться ее не смогли.
– Онуте, ты не знаешь, куда подевалась наша кошечка? – поинтересовалась Ирма у бабушки. – Мы всю усадьбу обыскали, но нигде не можем ее найти!
– Кошку? – переспросила пожилая женщина. – Видела я вашу… эту… как там вы ее обзываете?
– Гертруда Францевна.
– Нет, чтоб назвать просто и ясно – Кате… Все у вас, городских, не как у людей.
– Так где ты ее видела, Онуте? И когда?
– Когда вы завтракать сели. Смотрю, Вирас в лес пошел. По той дорожке, что ведет к Черному пруду. И кошка ваша за ним увязалась…
– Как?! – всплеснула руками Ирма. – Она ведь у нас городская! А вдруг затеряется в ваших лесах?! Что, если дорогу не сможет назад найти?!
Вот же беда…
– Чтоб кошка не нашла обратную дорогу? – удивилась старая Онуте. – Такого не может быть.
– Бабушка, ты не понимаешь… Она умница, конечно… но ее среда обитания – это городская квартира или служебный офис. Хуторская усадьба еще куда ни шло. Но лес для нее – это чужой, опасный мир!
– Городская, говоришь? А кто моего Вилкаса в конуру в первый же день загнал?
– Гм… Как ты думаешь, бабушка, куда Вирас пошел?
– Наверное, на Черный пруд отправился. |