— Лови, приятель!

Конан вскинул закованные руки и на лету поймал плеть. Он сразу увидел, что это та самая плеть, которую Шафраст хранил в тайнике своего трона: ему еще тогда бросились в глаза два черных треугольника на рукоятке.

— Эй, ты там поосторожнее, не разбей флакон! — прошептал Гайяр, прижавшись к решетке.— В нем эликсир, разрывающий цепи! Смотри, чтобы он не попал на кожу, а то насквозь прожжет!

В самом деле, к рукояти тонкой нитью был привязан крохотный синий флакон с острой граненой пробкой. Конан повернулся к оконцу с вопросом, висевшим на кончике языка, но мальчишки уже и след простыл. Удивляясь его прыти, Конан осторожно разматывал тонкую нить. Конечно, он не один раз слышал о чудесном эликсире, крушащем в пыль железо и сталь, но вот в руках держал впервые.

— Посмотрим, что это за штука такая! — пробормотал варвар, осторожно вытаскивая пробку. Она поддалась с большим трудом, и, когда Конан наконец открыл флакончик, по всему подземелью растекся свежий запах яблок.

Киммериец принюхался, с недоверием глядя на флакон, и осторожно наклонил узкое горлышко. Капля розоватой тягучей жидкости капнула на широкий стальной браслет, охвативший запястье. Она мгновенно растеклась по металлу, и толстая пластина с тихим шорохом раскрошилась, как будто сделанная из песка.

— Кр-ром, вот это я понимаю. Молодец, мальчишка! Ну-ка, теперь на другой руке,— восхищенно прошептал Конан, снова наклоняя флакон.

Через несколько мгновений груда цепей с прожженными браслетами валялась на полу, а киммериец с сожалением смотрел на прутья крошечного оконца:

— Эх, жаль, что оно такое маленькое! А то флакон еще почти полный… Ну, Шафраст, берегись, теперь наши силы сравнялись! И мы еще посмотрим, кто кого. Я все тебе припомню — и камешки, и девчонку.

Бережно закрыв флакон и спрятав в потайной карман, Конан снова присел у стены и прикрыл глаза. Теперь ему оставалось только ждать…

Днем, когда солнце вовсю заливало двор ослепительным светом, за дверью его тюрьмы послышались шаги и громкие голоса. Загремели отпираемые засовы, и в подвал вошли два вооруженных до зубов зембабвийца. Легкие кожаные латы, металлические кирасы, шлемы с блестящими медными дисками, мечи и кинжалы —охранники Шафраста были снаряжены не хуже, чем наемники какого-нибудь князя или барона.

Киммериец неподвижно сидел у стены, положив голову на скрещенные руки, он даже не шелохнулся, услышав лязг и скрип отпираемой двери. Один из стражей, опасливо приблизившись, слегка ткнул его острием меча:

— Эй, вставай, чего расселся! Господин требует!

Конан неохотно поднял голову, посмотрел на зембабвийца тяжелым взглядом и снова уронил ее на руки. Потеряв терпение, стражник подошел ближе. Он хотел было пнуть варвара ногой, но в тот же миг киммериец вскочил на ноги и с размаху хлестнул чернокожего плеткой, зажатой в руке. Второй стражник, выхватив меч, кинулся было к ним, но тут же с воплем ужаса метнулся назад, к двери: перед ним, выскочив из одежд и доспехов, с жалобным воем кружился огромный обезумевший пес. Одним прыжком подскочив к зембабвийцу, который без толку размахивал мечом, другой рукой пытаясь нащупать спасительную дверь, Конан и его огладил плеткой Повелителя Хитрецов. Тот, выронив меч, упал на четвереньки, и вот уже два пса, скуля и подвывая, заметались по подземелью.

Дверь распахнулась, на пороге показались еще два зембабвийца, привлеченные шумом и воем.