— Ты совершил целый ряд глупостей, — напал на него Шавош. — Ты ставишь под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь других.

— О боже! Но что я сделал? — воскликнул Кальман. Губы у него дрожали. — Меня мучили, пытали, я чуть было не погиб, ты бросил меня на произвол судьбы, я выкарабкался из беды, пришел сюда, а ты еще меня отчитываешь. В чем моя вина?

— Не кипятись, — сказал Шавош. — Ты без моего разрешения ездил в Сегед. Прятал Калди у Ноэми. Кто тебе дал разрешение на это? Без предварительного разговора и подготовки ты посадил мне на шею врача Агаи, эту коммунистку, которую повсюду разыскивают. Но это еще пустяки. Ты напустил на меня Мэрера. Сына генерал-полковника войск СС Эрнста фон Мэрера. В своем ли ты уме?

— Я понял, — хмуро проговорил Кальман. — В другой раз буду просить об аудиенции или же напишу прошение.

Кальман рассказал Шавошу все, вплоть до мельчайших подробностей, о том, что случилось с ним со времени их последней встречи.

— Я чувствую, что у меня прочное положение и Шликкен следит за мной лишь для того, чтобы убедиться в моей надежности. — Он вытащил письмо. — Я уверен, что в нем ничего нет; его интересует, вскрою ли я его.

— А сейчас каковы твои планы? — спросил Шавош.

— Собственно говоря, у меня один план, — ответил Кальман. — Убью Шликкена, после этого выйду из игры и примкну к Домбаи и его товарищам. А если ты дашь мне какое-нибудь задание, я выполню его и уже после этого покончу с майором.

— Я запрещаю, — сказал главный врач.

— Что ты запрещаешь?

— Общее дело путать с личной местью. В отношении Шликкена у меня есть собственные планы.

— И у меня.

— Мэрер рассказывал весьма интересные вещи о майоре. У него есть уязвимое место.

— Ты хочешь сотрудничать со Шликкеном? — спросил Кальман, пораженный, и даже пропустил мимо ушей слова Шавоша о том, что он получил от Мэрера интересные сведения.

— Придет время — и ты будешь сотрудничать с ним, — решительно сказал главный врач.

— Никогда. С убийцами я не сотрудничаю. Он убил Марианну…

— Не только Марианну, — прервал его Шавош, — но и других тоже. Мне их очень жаль. Смерть Марианны меня особенно потрясла. — Подумав, он добавил: — Ее жизнь мы уже не можем вернуть, но наша обязанность — спасти жизнь другим. И если мы сумеем это сделать ценой заключения мира со Шликкеном, то нужно идти на это.

Кальман больше не спорил. Он просто не мог уследить за ходом мыслей главного врача. Указание было таково: Кальман должен войти в доверие к Шликкену и прощупать его характер. Что касается поддержания связи между ними, то об этом позаботится сам Шавош.

Еще не было трех часов, когда Кальман вернулся на виллу. Ярко светило солнце, и его прошиб пот, пока он взбирался на гору. Он немедленно пошел к Шликкену.

— Ну, все прошло гладко?

— Исключительно гладко, господин майор. Пожалуйста, вот письмо. — И он передал его майору.

Шликкен разорвал конверт, подошел к окну и начал читать, одобрительно кивая.

— Великолепно. Вы очень полезный человек, Шуба. Я жалею, что мы раньше не познакомились.

Шликкен снова начал курсировать по комнате.

— Насколько я помню, вы волочились и за Илоной Хорват.

— Когда-то, вначале. Недурна девчонка, только очень уж глупа.

— Чудак, — засмеялся майор, — если б она была умна, то не работала бы здесь уборщицей.