— Ритуал? — насторожилась я. — Типа в бубен бил, песни всякие пел… и никаких кровавых жертв. Да?

— Мельхом — демон, заточенный предками Кернами в камень, — сухо пояснил прислужник.

— То есть без крови никак?

— Почему же, вы можете попробовать ему спеть, — надменно предложил Хинч.

Он вышел из кухни, оставив меня один на один с остывшим очагом, горой немытой посуды, пустой кадкой и деревянным ведром.

* * *

После самовольной реконструкции Мельхом не отзывался и двери просителям пришлось открывать, что называется, по-человечески. Сложив руки на груди, Макс терпеливо следил, как ученик пытался впустить визитеров. Эверт пыхтел, потел и нервничал. Он бормотал заклинание, перемещающее портал, открывал магическую дверь, но обнаруживал пустой порог. Три раза он ошибался с направлением и бесился все сильнее.

Колотили в дверь из маленького городка Анселя, что находился в Восточной долине королевства. На узкой, мощенной щербатыми булыжниками улочке стояли секретарь градоначальника с телохранителем. Оба парились в мундирах под палящим солнцем и воровато оглядывались, чтобы никто не заметил. Макс сам мог бы открыть, но как по-другому выдрессировать в ученике умение видеть и осознавать? Навык был жизненно необходим такому магу, страдающему топографическим кретинизмом, как Эверт Ройбаш. Поэтому чернокнижник спокойно ждал, когда тот справится с заданием. А если у просителей не хватит терпения, то еще и напрягаться не придется.

Эверт с красной физиономией затравленно оглянулся на учителя и пробормотал:

— Еще разок.

Макстен сделал приглашающий жест, мол, ни в чем себе не отказывай… паршивец, неспособный на простейшее колдовство. Ученик что-то пробормотал под нос, может, помолился или обругал девчонку из иного мира, рванул на себя дверь — и попал! Вместе с ослепительным солнечным светом восточной долины в дверной проем едва не вплеснулся охранник. Секретарь испуганно попятился, будто собрался дать стрекача.

— Нам бы чернокнижника… — пробормотал он.

Обычно Мельхом незаметно менял обстановку приемной, подстраиваясь под привычный просителям интерьер, но демон молчал. Безуспешно скрывая нервозность, визитеры поднялись по высоким каменным ступеням в простую комнату с деревянными панелями на стенах и скромной обстановкой.

Охранник незаметно озирался вокруг, видимо, выискивая смертельные артефакты, но горшок с цветком, поставленный Хинчем на подоконник, и аккуратно вычищенный камин с прокопченной решеткой опасными не выглядели. Впрочем, в замке многое только выглядело невинным. Цветок был плотоядным и питался мухами.

— Здесь нет опасной магии, — спокойно вымолвил Макстен, давая понять, что можно не напрягаться. Черные артефакты хранились в заговоренных шкатулках на втором этаже, куда вела закрученная лестница, узким винтом вонзавшаяся в низкий потолок.

Охранник моментально округлил глаза. Скорее всего, подумал, что чернокнижник умел читать мысли. Мог бы, но чужое сознание обычно походило на помойку. Читать людей легко без магии, в большинстве своем они похожи на открытую книгу. Для чего тратить силы?

Секретарь вытащил из кармана платок, обтер лицо и пискнул фальцетом:

— Господин чернокнижник… — Он откашлялся, вернув басок, и продолжил: — Я помощник…

— Я знаю, кто ты, — перебил Макстен. — Для чего мэру черная магия?

— Потому что белая магия нас скоро в гроб вгонит, — признался секретарь. — Это знаете ли очень деликатное дело…

— Уважаемый мэр Коди сходил на сторону и лишился мужской силы? — усмехнулся Макстен.