Поверхностные возмущения.

Кровь.

Добычу.

Голодная акула вплывает в канал, серповидный хвост яростно перемалывает поверхность воды.

Джонас осторожно балансирует на бортике бетонной стены, слева от него канал, справа – пятнадцатифутовый отвесный спуск на берег.

Подняв голову, Джонас видит приближающийся плавник цвета слоновой кости.

Джонас медленно садится на корточки, после чего седлает двенадцатидюймовую стенку и ждет.

Еще один самец. Даже крупнее, чем Аль Капоне. Интересно, что завело Ангела и этого самца так далеко от тихоокеанских глубоководных впадин? Думай, Тейлор. Здесь происходит нечто очень важное…

Стиснув зубы, Джонас ждет, когда мегалодон проплывет мимо, и внезапно замечает волочащийся за монстром стальной трос.

Боже правый!.. Каньон Монтерей! Ангел собирается вывести в каньоне потомство, совсем как ее мать двадцать два года назад.

Джонас вскакивает на ноги и несется по бортику узкой стены канала. Спустившись ниже уровня берега, он преодолевает еще сотню ярдов и оказывается там, где канал переходит в Тихий океан, а волны, будто приветствуя гостя, перекатываются через верхний край бетонной стены.

Высокий прилив уже скрыл последнюю треть волнолома, что делает спуск еще более опасным. Джонас пробирается вниз по щиколотку в воде, но внезапно ему в грудь ударяет гигантская волна.

Потеряв равновесие, он падает в канал.

Выныривает и плывет к стене. Почувствовав твердую почву под ногами, Джонас выпрямляется. Море тянет его за щиколотки обратно.

У Джонаса екает сердце при виде головы сына, появившейся на поверхности в конце канала.

Огромная волна обрушивается на дальний конец основного бассейна. Патриция видит приближающегося самца. Словно Моби Дик, он раздвигает головой цвета слоновой кости оливково-зеленую воду.

– Господи боже мой!.. – Выпустив из рук пульт управления, Патриция пятится по ступенькам трибуны.

Мег, выпрыгнув из воды, молниеносным движением стаскивает мокрую говяжью тушу с крюка, после чего яростно терзает зубами добычу, нагоняя десятифутовые волны.

Патриция зажимает уши, оглушенная душераздирающим скрежетом железа. Вырванная из бетонного основания А-рама падает в бассейн.

Дэвид плывет вдоль скрытой под водой северной стены. Он видит зыбь, идущую от дальнего конца бассейна, слышит грохот рухнувшей А-рамы.

Находит глазами баржу. Пятьдесят ярдов, может, шестьдесят. Надо рискнуть.

Погрузив голову в воду, Дэвид неуклюже плывет кролем в сторону баржи, акваланг сковывает движения.

Полпути пройдено, продолжай плыть.

– Дэвид!

Дэвид в изумлении оборачивается:

– Папа?

Джонас подныривает под набежавшую волну, после чего машет сыну:

– Шевелись! Плыви к барже. Не забывай о колючей проволоке!

Дэвид отчаянно работает руками и ногами. Он подныривает под ограждение из колючей проволоки, проплывает под оранжевыми маркерными буями и, ухватившись за край баржи, карабкается на нее. Снимает ласты, затем жилет и акваланг, потом опрометью бежит через песчаные дюны к дизель-генератору и нажимает на красную кнопку запуска.

Двойной выхлоп – и генератор возрождается к жизни.

Вялый резиновый отсасывающий рукав диаметром четыре фута прокашливается, надувается и выплевывает на платформу струю мокрого песка.

Ворота в канал начинают медленно закрываться.

Девин Дейтч вконец вымотан и обозлен. Передвигавшийся в сорока футах от поверхности воды с прижатой к груди подводной миной, дайвер-любитель двадцать минут лавировал, преодолевая сильное течение, и уже два раза выныривал на поверхность, чтобы прийти в себя.