Мама заглянула в комнату:

– Привет. Занимаешься?

– Аккузативус – силвам, силвис! – в панике завопила я во всю глотку.

– Латынь, – понимающе кивнула мама, которую латынь достала на работе. – Давай, давай, вникай. Пригодится. Пэр аспера ад астра.

– Дум спиро – сперо, – ответила я, кося одним глазом в учебник и совершенно не понимая, почему мама никак не реагирует на мой внешний вид. Так закружилась со своей любовью, что даже не помнит, как я выглядела до сегодняшнего дня?

– Товар принимали, – устало сообщила мама. – Ноги гудят. Ты картошечки не почистишь? Я селедки взяла.

– Ага, – растерянно сказала я. – Сейчас. Через пару минут.

Мама вздохнула:

– Давай. Ой, Сашка, и не надоело тебе?

– Чего? – не поняла я.

– Я уже устала от твоих шуточек.

– Каких шуточек?

– Сними сейчас же этот ужасный парик. Он тебе не идет.

Мама покачала головой и скрылась. Я изумленно уставилась на закрытую дверь. Вот так фишка! Она совершенно уверена, что я сейчас стяну с себя этот дурацкий коричневый скальп, тряхну гривой расчудесных золотистых волос и отправлюсь на кухню чистить картошку. Что же теперь делать?

– Саша, прошло уже больше двух минут! – крикнула мама из комнаты. – Не знаю, как ты, а я голодная! Давай быстренько приготовим и поужинаем.

– Иду, иду! – крикнула я, лихорадочно роясь на полке. Можно надеть шапку и сказать, что мерзнет голова. Можно сказать, что случайно испачкала парик клеем и он не снимается. Ох, что за идиотизм лезет в голову?! Я же решила измениться, я теперь другой человек, взрослый и свободный! Я не мамина маленькая дочка, за которую она решала все проблемы, большие и маленькие. Даже кого мне звать папой, и то решила за меня она. Но теперь все, хватит. Она же устраивает свою жизнь, не спрашивая у меня совета, ее совершенно не интересует, что я думаю по поводу ее развода с отцом. Мне это было преподнесено как факт. Или она считает, что если он не мой родной отец, так я и тосковать о нем не буду? Ей не приходит в голову, что он-то как раз отец, самый родной и самый лучший! Именно он, а не Кирилл. А Кирилл… Кирилла я люблю по-другому…

Я вышла наконец из комнаты и отправилась на кухню. Мама уже расположилась на кухонном столе с доской и селедкой.

– Звонил отец, просил тебя заехать на этой неделе, он передаст тебе деньги. В этом месяце раньше, потому что перед Новым годом они уезжают в Уфу, к ее родственникам.

Мама всегда называла новую жену Василия «она». Как, впрочем, и я Олечку Платошину. Слишком много чести – звать свою соперницу по имени.

– Я оставлю тебе денег, купи ему подарок к Новому году. Только скажи, что от тебя одной, а не от нас вместе. И Никитке какую-нибудь игрушку. – Мама подняла на меня глаза. – Ты хоть слово услышала из того, что я тебе сказала?

– Купить подарок, – повторила я, высыпая картошку в раковину. – От одной меня. А Никитке игрушку.

– Саша, я миллион раз тебя просила не сыпать грязную картошку в раковину!

– Я же ее сейчас помою! Не могу я чистить грязную картошку на газетке, а потом смывать с нее отпечатки пальцев.

– Тебе обязательно нужно все делать наперекор мне? – поинтересовалась мама, начиная потихоньку заводиться. – Тебе нравится меня злить?

– Нет, злая ты мне не нравишься, – честно сказала я. – Но чистить картошку удобно именно так. И я не виновата, что ты всегда начинаешь злиться из-за всякой ерунды.