Наталья Юрьевна укоризненно посмотрела на Аллочку:

— Вот видите, вы своих мальчиков не хотите отдавать в комбинат, а других к этому призываете.

— Но я же не хочу, чтобы у них было хуже, чем у меня. Пусть и у них будет так же хорошо.

— Вы не хотите хуже, и я не хочу, чтобы другим было хуже, но кто сделает, чтобы у всех мальчишек и девчонок, а не только у первомайских мальчиков, жизнь была одинаково счастливой? Обеспеченные, как вы, не отдадут своих любимых чад в комбинаты, а для бедных, если что и сделают, то кое-как по причине скудости государственного бюджета. Вот в чём проблема.

Споры на подобные темы были нескончаемы, и каждая ассоциация продолжала идти своей отдельной демонстрацией.

Аллочка приходила домой измождённая от усталости, но счастливая от сознания выполнения общественного долга. Больная мама её смотрела на дочь с завистью. Она рассказывала, что первомайской ночью, той самой, о которой все говорят, ей тоже хотелось мужской любви, но в доме её не было мужчин в то время, а выйти куда-то по состоянию здоровья она просто не могла. Вот ведь бывали и такие истории.

А однажды Аллочка встретила на улице Девочкина. Он-то её признал не сразу — шутка ли: в день по несколько десятков пациенток проходит через его руки. Но Аллочка была в числе первых пациенток, связанных с первомайскими мальчиками. И когда она при встрече улыбнулась ему и сказала весёлым голосом:

— Здравствуйте, Николай Сергеевич!

Он посмотрел на неё без удивления, но с вопросом в глазах:

— Простите, не припоминаю.

— Алла Владимировна. Я у вас была на приёме, и вы мне сказали, что я в положении. Я тогда вам не поверила, но вы оказались правы.

— Да-да, начинаю припоминать. Вы тогда захотели на меня жаловаться. Но я вас ещё где-то, кажется, видел.

— Конечно, могли видеть. Я ведь руковожу ассоциацией женщин в защиту первомайских мальчиков. Наши демонстрации и мои выступления иногда показывают по телевидению. Но вы знаете, я вам очень благодарна. Вы действительно талантливый врач. Слышала, что вы открыли свою фирму «Первомайские мальчики». Это очень хорошо. Если будут проблемы, готова помочь своей ассоциацией. А мне любопытно узнать, сами вы не собираетесь стать отцом первомайских мальчиков? Извините за нескромный вопрос, но это ведь сейчас самое актуальное.

— Собираюсь, как это ни покажется странным, — ответил почти грустным голосом Девочкин.

— Что же тут странного?

Аллочка не могла понять врача. Ей подумалось, что уж кто-кто, а врач гинеколог не может удивляться происходящему.

— Видите ли, в чём дело, сударыня, — начал объяснять Девочкин, вспомнив, как он обратился в прошлый раз к этой даме, но Аллочка прервала его:

— Не называйте меня сударыней, пожалуйста. Меня зовут Алла Владимировна, хотя многие почему-то продолжают называть просто Аллочкой.

— Ну, хорошо Аллочка, если вам так угодно. — Девочкин не мог сразу отойти от официального стиля в разговоре. — Я в ту первомайскую ночь был на дежурстве в больнице, и уж не знаю, кто из нас кого соблазнил, но мы оказались в сетях любви с моей медсестрой, которая, кстати, в тот первый день массовых консультаций принимала и вас. Удивившись такому странному наплыву пациенток, я спросил в конце рабочего дня мою помощницу в порядке шутки, не беременна ли и она случайно, на что она ответила, что вот именно случайно ей кажется, что беременна. Пришлось проверить и убедиться в том, что она права. И вот думаем до сих пор, что делать.