— Говорили, только что, — упиралась Катя. — А заявление подадим, когда они приедут. И распишут, не волнуйся. Сейчас главное деньги. Заплатим, распишут в любое время.

— Это правда, — Ирина Владимировна согласно кивнула головой. — Сейчас за деньги всё можно. А папа согласится?

Катя радостно улыбнулась:

— Папа всегда со мной согласен. Он меня любит.

— Ах ты, чертёнок! — Возмущённо закричала мать, — А я тебя, выходит, не люблю? — Но, увидев слёзы, выступившие на глазах у дочери, Ирина Владимировна поняла, что здесь недалеко до нервного стресса и потому сразу перешла на ласковый голос, обнимая голову Кати: — Глупая моя малышка. Я тебя очень люблю. Выходи за муж за кого хочешь, чтобы только вы оба были счастливы. Я знаю, что папа согласится.

Чета Молодцовых приходила обычно около девяти вечера, когда подобные телефонные переговоры с Романом и Алиной заканчивались передачей привета родным. Сама Алина названивать не очень любила, особенно в такой ситуации, когда не знаешь, о чём можно говорить, а о чём нельзя. Тут она полагалась полностью на Романа. Если Молодцовы приходили как раз во время телефонной связи, то трубку передавали и им, как правило, маме Алины.

Антонина Семёновна по профессии была кулинаром. Она окончила институт пищевой промышленности. Организация питания было её любимым и главным делом, а потому первое, что она говорила, всегда было:

— Здравствуй, доченька! Как вы там едите? Смотри, не переедай. Не гонись за мной. Нажимай на овощи.

Алина уж и смеялась и возмущалась, а потом по совету Романа научилась безропотно выслушивать одни и те же указания, изредка всё же отвечая:

— Мамочка, я все твои рекомендации о еде давно выучила наизусть и сама могу их рассказывать.

— Это хорошо, что выучила, — командирским голосом, не сдаваясь, говорила Антонина Семёновна. — Важно это осуществлять на практике. Вот я и спрашиваю, как ты ешь. А ты рассказывай.

И приходилось Алине перечислять, что они с Ромой едят на завтрак, чем закусывали, когда их встречали и так далее. Только теперь при обсуждении пищи Антонина Семёновна вносила коррективы в связи с предстоящим рождением мальчиков. Этот фактор, оказывается, никак нельзя было сбрасывать со счетов.

Алина, терпеливо выслушав мамины рекомендации по этому поводу, изрекла:

— Мамуль, а ты напиши книгу на эту тему типа «Диета мамам первомайских мальчиков». Будут расхватывать на лету.

Антонина Семёновна хмыкнула сначала, а потом сказала:

— Доча, у тебя всегда прекрасные идеи, и, главное, во время. Действительно, это будет и интересно для меня и полезно другим. Подумаю и засяду, пожалуй.

После телефонных переговоров обе семьи усаживались за стол и обсуждали не только предстоящий приезд и свадьбу, но, что вполне естественно, и перспективы дальнейшей жизни. А будущее казалось совершенно неясным.

Катя обрисовала картину, как она её видела:

— Родятся у меня два мальчика и у мамы два мальчика. Четыре ребёнка сразу в одной трёхкомнатной квартире. И у вас точно тоже самое получится, Антонина Семёновна. И будем мы нянчить сразу восьмерых. Ну, пока в колясках, ладно. Хотя мне бы хотелось видеть моих малышей в кроватках. Рома придумает нам двуспальные двухэтажные люльки. В верхней положим маминых, а в нижней — моих детишек. Мама будет кормить своих грудью, я — своих. Кстати, получится, что племянники и дяди будут одного возраста. Но это в жизни не такая уж и редкость. Потом Рома сделает нам манежики, и начнут в них наши малыши ползать по четверо на манеж. Не строить же каждому отдельно? А когда они все подрастут, станем собирать всех восьмерых в одной комнате, и будет у нас семейный детский сад.