Роман выдержал паузу, как бы собираясь с силами, и сказал то, чего никто не только не знал, но и не предполагал услышать:

— Уже здесь в Новороссийске мне неожиданно сообщили, что в Севастополе была совершена попытка отравить меня.

Зал ожидания ахнул. Вспышки фотоаппаратов засверкали ещё чаще.

— Она буквально случайно не удалась. То, что предназначалось мне, то есть рюмку яда, выпили, к величайшему сожалению, два других человека. По телефону сообщили, что с трудом, но их удалось спасти от смерти. Почему я начал разговор с этого, а не с ответа на ваши вопросы? Я хочу с вашей помощью обратить внимание тех, кто организовал эту попытку ликвидировать меня, на то, что со мной, как с человеком, расправиться легко, а с наукой невозможно никак. Теперь я готов к вопросам.

Журналисты, пассажиры и почти все служащие аэропорта теснились в зале, слушая импровизированную пресс-конференцию. Только дежурившие у ворот, которым была дана соответствующая команда, видели, как к готовому для вылета в Москву самолёту подъехал Мерседес. Из него вышли три человека в гражданской одежде. Один нёс в руке небольшой чемоданчик, который называют английским словом «кейс». Два других поднимались по трапу впереди него. Это были генерал Авдругов, Михальский и омоновец, сопровождающий арестованного, с которого только перед выходом из машины сняли наручники. Михальский поднимался по трапу, как затравленный зверёк, постоянно озираясь по сторонам.

В самолёте бортпроводница провела всех троих в самый конец салона. По рации командиру воздушного судна сообщили указание принять двоих пассажиров, один из которых является преступником, а потому уделять им в полёте особое внимание и вывести в Москве последними для передачи там в правоохранительные органы. Генерал убедился в том, что оба его пассажира устроены. Омоновец огромного роста и, несомненно, обладавший недюжинной силой выглядел рядом с тощим Михальским великаном, так что генерал не боялся оставлять на его ответственность арестованного.

Протянув руку для прощания омоновцу, генерал сказал:

— Надеюсь, вы доставите нашего клиента в полном порядке. В Москве вас встретит подполковник Захватов. Прошу передать ему этот кейс, в котором полный отчёт и всё необходимое по делу. Счастливого полёта!

Бортпроводница сопроводила генерала к выходу. «Мерседес» отбыл почти никем не замеченным.

В кабинете милиции аэропорта сидел майор Быстров. Он наблюдал за подъездом к самолёту Мерседеса. Бригада майора работала чётко. Наблюдение за генералом установили ещё в Керчи, где успели снять видеокамерой встречу Авдругова с каким-то человеком, передавшим ему толстый пакет документов. Один из двух наблюдавших за встречей сумел выяснить, что это был работник посольства России в Украине. Здесь всё было понятно. Речь шла об экстрадиции Михальского. Эпизод немедленно доложили Быстрову. Он проинформировал Москву. Оттуда ответили, что всё пока в рамках законности.

Ночью паром доставил генеральскую машину и наблюдателей в Темрюк. Хмурое предгрозовое утро все встречали в Новороссийске. Генерал наблюдения за собой не замечал. Здесь в российском городе он чувствовал себя спокойней. Связался с правоохранительными органами, для которых его звание и должность были самыми что ни на и есть руководящими, узнал подробности вылета самолёта на Москву, договорился о доставке на борт арестованного и сопровождающего омоновца без прохождения контроля своей машиной. Завтракали у мэра города в кабинете. План осуществлялся без сучка и задоринки.

Посадив Михальского в самолёт, генерал-куратор фактически завершил свою миссию. Доложив об этом в Москву, к своему вящему изумлению получил указание отослать «мерседес» назад в Севастополь, а самому любым транспортом отправляться в Грузию, где будет дано следующее распоряжение.