Пока я гадаю, что за дело, ВечноЦвет вдруг вонзает пучок щупалец прямо в мёрзлую землю. Рывком, будто гвозди заколачивает. Её тело пульсирует, налитое изнутри тусклым сиянием.

А затем прямо на голом заснеженном пустыре вокруг нас вдруг начинают стремительно расти деревья. Да какие — исполинские дубы и вязы, гигантские ели и сосны. За считанные секунды они превращаются в густой девственный лес, окружая нас неприступной стеной. Кроны смыкаются в вышине, погружая всё в зеленоватый полумрак.

Выхватываю револьвер, готовясь к бою, но в этот миг внутри меня будто гаснет огонь. Внутренне ядро, раскалённый сгусток арканы, который пылал в груди с момента Возвышения, — исчезает, оставляя звенящую пустоту.

По телу прокатывается волна слабости. Колени подгибаются, дыхание сбивается. Даже зрение мутнеет, теряя привычную сверхчёткость.

С запозданием осознаю, что все мои параметры и способности откатились к базовым, невероятно хреновым. Будто не было всех этих месяцев прокачки и эволюции. Снова стал тем же парнем, каким впервые столкнулся с монстрами в первый день Сопряжения.

Ощущение знакомое, ведь совсем недавно я проделал это с Налаксией, но там я управлял ситуацией и был готов к таким переменам.

— Не волнуйся, — ровно произносит Вр’кса. — Я заблокировала аркану в небольшом радиусе. Так надо.

— Это ещё, блять, зачем? — сиплю я, стискивая бесполезный ствол.

— Чтобы наш разговор остался в тайне. Сопряжение постоянно слушает всё и всех везде, где течёт аркана, но сейчас оно ослепло и оглохло.

Щурюсь, разглядывая её в призрачном свете.

— У нас мало времени, — продолжает она. — Долго стазис я не удержу, да и Сопряжение что-то заподозрит. Так что слушай внимательно.

Сглатываю вязкую слюну. Киваю.

— Я хотела поблагодарить тебя, Егерь. За то, что ты помог мне родиться.

Моргаю. Чего⁈ Эта тентаклевая образина — моя дочь⁈

Собеседница, кажется, считывает моё охреневшее лицо.

— Нет, не в том смысле, — её маска издаёт низкий звук, похожий на смешок. — Ультхаки доверяют свои семена лишь тем, кого считают достойными. Чью суть познали и приняли. Ты был готов пожертвовать собой, спасая друзей. Это и есть твоя истинная природа.

Невольно вспоминаю тот бой у водохранилища. Да, я тогда собирался подорвать нас обоих к чертям, лишь бы Тай и остальные успели свалить. Не думал, что ксеносы ценят такие порывы.

— Как это работает? — хрипло спрашиваю я. — То семя, да и вообще… — неопределённый жест рукой.

ВечноЦвет плавно покачивается, переплетая щупальца в замысловатом узоре.

— Ультхаки существуют вне обычного течения времени. Для нас причина может следовать за следствием, а смерть — предшествовать рождению.

Ага, в курсе.

— Ты, сам того не зная, уже исполнил свою роль.

— Замечательно. Чистый восторг. Всегда мечтал увеличить поголовье чокнутых ксеносов на своей планете. Как мы вообще сейчас можем понимать друг друга? — резко меняю я тему. — Разве ваш язык не считается неподдающимся расшифровке?

— Всё так, и поэтому мы говорим на диалекте одного из далёких миров Сопряжения. Ты должен знать кое-что ещё, — после короткой паузы добавляет ходячий пучок корней.

— Например? — хмуро бросаю я.

Терпеть не могу этих хреновых ксеносских загадок.

— Я изначальный обладатель Регрессии, — невозмутимо произносит ВечноЦвет.

В голове взрывается фейерверк.

Целый шквал мыслей проносится и стихает, оставив место голым эмоциям. Ошеломлению, если быть точным.

Как⁈ Как, чёрт возьми, она может знать о событиях из уже стёртой временной ветки⁈ Той самой, где Говнюк сумел снять Регрессию с её тела и отмотать всё назад?

— Откуда тебе это известно? — настороженно спрашиваю я.