|
Джейк был глубоко взволнован. Все казалось гармоничным: естественный оттенок камня и земли смешивался с металлом, самоцветами и другими элементами, вне сомнений размещенными тут Ихан-рии. Здесь, внизу, все прекрасно сохранилось. Никаких повреждений от ветра, песка, воды или небрежных рук озлобленных протосских племен, которые стремились уничтожить все, чего не понимали. Джейк подумал о том мире, что остался наверху, о мире, который всего лишь несколько мгновений назад был единственным известным ему. Он подумал о скромных хижинах, представляющих собой лишь палки, скрепленные высохшей тиной и накрытые кожей и листьями. Вспомнил об инструментах и оружии, а также о рисунках, которыми протоссы украшали свои тела. Представил ожерелья из костей, раковин и камней, искусно изготовленных его народом, – когда-то он считал их великолепными. В некотором смысле так и было. Но ничто из того, что он видел на поверхности – даже ужасно поврежденные реликвии самих Ихан-рии, – не могло подготовить его к увиденному здесь. И каким-то образом Джейк почувствовал, что это лишь малая толика великолепия, сохраненного здесь в безопасности. Ожидающего, пока оно будет найдено теми, кто хотя бы предпримет попытку понять.
Он знал, что уже никогда не будет смотреть теми же глазами на тот мир, что остался на поверхности. Савассан прошел вперед и остановился у одной из колонн, когда-то бывшей природным каменным образованием. Он посмотрел на самоцветы и подозвал Джейка. Тот поспешно повиновался. «Ты видишь?» – спросил Савассан ученика. На этот раз Джейк видел. Колонна была украшена уже знакомыми прямоугольниками, каждый из которых тускло светился. Он поднял руку и указал на ара-дор. Единица к одной целой шести десятым… Каждый камень начал издавать жужжание – измененную, смягченную интерпретацию песни, что пели кайдариновые кристаллы на поверхности. Джейк коснулся последнего камня. Песня достигла крещендо, и на мгновение все кристаллы засияли, а затем вновь вернулись к обычному тусклому свечению. Тихое гудение заставило двух протоссов обернуться. На дальней стене появилась светящаяся линия, и Джейк узнал пропорции. Линия быстро очертила прямоугольник, вспыхнувший перед тем, как исчезнуть. Секунду спустя прямоугольник сдвинулся влево с глубоким скрежещущим звуком, и в комнату медленно выдвинулась платформа. На платформе лежали шесть тел. Сияющая лоза серпантином обвивала их и вонзалась в плоть. Чудесный мир мечты, гудения и свечения, сияющее совершенство – все обратилось ночным кошмаром. Джейк взорвался отвращением и ужасом, и это ударило Савассана так сильно, что тот пошатнулся. Джейк тяжело упал на каменный пол и на четвереньках пополз назад к ступенькам, обратно на поверхность мира, который он знал и понимал, прочь от этой тайны, которую они никогда не должны были находить… Рука Савассана, сомкнувшаяся на его лодыжке, заставила Джейка вновь мысленно вскрикнуть, а несколькими секундами спустя затуманенный страхом разум пронзили успокаивающие мысли старшего Шелак. «Темлаа, они давно умерли. Они не нанесут нам вреда. Давно умерли и высохли, как трава. Здесь нечего бояться». Темлаа не чувствовал спокойствия. Почему здесь мертвые протоссы? Он медленно подошел ближе. Воздух был очень сухим, хотя и пригодным для дыхания. Он резко контрастировал с влажной атмосферой Айура и отличался от воздуха в обычных пещерах. Неестественная сухость стала причиной того, что тела протоссов не разложились, а скорее, иссохли. Джейк подумал, что если бы он коснулся одного из них, то под его пальцами тело рассыпалось бы в пыль. На мгновение оба замерли, отдавая дань уважения мертвым. Савассан огляделся и указал на что-то. Эта комната, хоть и довольно большая, не была единственной. В пяти различных направлениях расходились овальные тоннели, каждый совершенный в своем несовершенстве. |
