– О великий Род, покровитель моих дней, чьи пути непостижимы, подскажи мне, что делать. – Тихо шептал он, уже привычно обращаясь к своему покровителю, которого, по сути, никогда и не слышал. – Я чувствую, что мои силы убывают. И я остался один в своей борьбе…

В этот самый момент, когда эти слова всё же вырвались из его уст, в храме внезапно стало темнее. Свечи, казалось, слабо пылали, исключая одну, которая вдруг засветилась ярче прямо перед статуей Рода. Старый жрец медленно поднял взгляд, и его сердце замерло в предчувствии чего-то необычного. Статуя, обычно мертвенно неподвижная, сейчас казалась ему живой. Её очертания становились более четкими, а глаза блестели неестественным светом. И как только последние слова его молитвы угасли в воздухе храма, на душе Велеслава отпечаталось тяжелое бремя осознания своих ошибок. Он был погружен всей своей душой в молчаливую молитву Богу-покровителю, когда его вдруг пронзил острый приступ боли в груди. В тишине храма его старое сердце билось как бешеный барабан, стремительно исчерпывая последние залоги его земной жизни. Статуя Рода, облитая мягким светом от свечей, стала как бы расплывчатой, и всё вокруг начало мерцать и изменяться, словно мир сам по себе начал таять и уходить в далекое прошлое. Велеслав, почувствовав приближение конца, устремив свой последний взгляд на лицо своего Божества. И в этот момент в его ушах прозвучали слова, словно шепот ветра среди старых деревьев.

– Велеслав! Пора тебе ко мне! – Глухой и как будто бы потусторонний голос заставил всё его естество вздрогнуть от осознания того, кто именно с ним заговорил. – Твой путь на земле завершен.

Воздух вокруг старого жреца стал холоднее, и Велеслав почувствовал, как его дух начинает подниматься, покидая утомленное тело, и уже никому не нужное тело. В этот момент великая тьма окутала его разум, но это была не тьма страха или отчаяния, а тьма перехода, через которую он должен был пройти, чтобы достичь света на том конце.

Когда утро вновь расцвело своими бледно-золотыми лучами, проникая сквозь высокие окна храма Рода, молодой служка по имени Егор вошел в святилище, чтобы подготовить место для утренней молитвы. Но войдя внутрь главного зала, он обнаружил бездыханное и уже остывшее тело старшего жреца Велеслава, лежащее на холодном каменном полу перед алтарем. Старец казался мирным, словно спящим. Но было очевидно, что его душа уже покинула этот мир. Егор, хотя и ошеломленный случившимся фактом, так как понимал, что это могло быть именно результатом той самой ссоры старого жреца и местного графа, быстро принялся действовать. Он покрыл тело старика чистым льняным покрывалом и организовал вызов остальных служителей храма. Вместе они начали подготовку к похоронам, которые должны были отражать уважение и почтение, какое заслуживал столь высокопоставленный служитель Бога Рода. Так что тело старшего жреца Велеслава было тщательно омыто святой водой и одето в его лучшие одежды. Вокруг его головы сложили венок из святых трав и цветов, символизирующих вечное возрождение. В руки ему положили маленький деревянный идол Рода, как знак его верности и служения.

После подготовки, тело было положено в открытый гроб из темного дерева, украшенный резьбой и символами Рода, чтобы все могли проститься со стариком. Служка Егор, согласно традициям, организовал часовые молитвы, которые длились всю ночь, пока члены их паствы приходили, чтобы возложить цветы и выразить свои последние почести тому, кто долгие годы был для них поводырём в тьме невежества. А уже на следующий день, после утренней службы, которую провел второй по старшинству в этом храме жрец Яромир, тело Велеслава было торжественно вынесено из храма. Процессия, состоящая из всех жителей ближайших деревень, медленно двигалась к близлежащему кладбищу, где старца похоронили согласно всем обрядам, положенным жрецу бога Рода.