— Ваш отпуск очень быстро закончился. Нам будет вас не хватать.

— Я поручил Джейрду вместо меня закончить ваше обучение серфингом. Вы способная ученица. Обидно, если забудете то, чему я вас научил.

— Но я не знаю, захочет ли он…

— Захочет, захочет. По-моему, он был недоволен, что вы начали кататься со мной, а не с ним.

— Он вам сказал об этом?

— Разумеется, нет. Вы же знаете Джейрда. Но я с детства научился определять его истинные чувства, как бы он ни пытался их скрыть. Он упрямец и не любит признавать свои ошибки. Но могу поклясться — он любит вас.

— Я благодарна вам за эти добрые слова, но… — Коринна печально покачала головой: теперь-то она точно знала, как низко ценил ее Джейрд.

— Поверьте, наступит день, он сам скажет вам об этом, — прервал ее Леонака и бережно поцеловал в щеку, — тогда у вас не останется сомнений. Наберитесь терпения, Коринна. Прощайте и будьте счастливы.

Леонака направился к конюшням, а Коринна медленно пошла к дому. На пороге ее встретил Джейрд.

— Ах, вот ты где!

— Ты меня искал?

— Да. Давай мне кокос, он тяжелый, — и, ваяв орех в руки, внимательно посмотрел на Коринну. — Думаю, ты не прочь немного погулять. Давай устроим пикник. Неподалеку есть прекрасная долина. Там ты еще не была. Увидишь, это самое красивое место на острове.

— И далеко это?

— Да, довольно далеко. Придется ехать на лошадях.

— Это замечательно. Мы с Флоренс с удовольствием поедем.

— Какая Флоренс? Я хотел ехать с тобой вдвоем. Коринна покачала головой. Нет, к поездкам вдвоем она еще не была готова. Слишком мало времени прошло.

Обиды еще не забылись.

— Так одна ты не поедешь?

— Нет, Джейрд.

— Отлично. Тогда приглашай хоть всех домочадцев. Мне все равно, — вздохнул он. — Как только все будут готовы, отправляемся.

Долина и в самом деле поражала разнообразием цветущих растений. Здесь росли сандал, и орех кукуй, и огромное обезьяновое дерево, не говоря уже о манго, гуайаве, папайе и хлебном дереве. А какие цветы! Казалось, нет ни одного оттенка, который не был бы представлен в этом буйстве красок, Вскоре они остановились и разбили небольшой лагерь. Джейрд развел костер. Акела выгрузила огромную корзину с едой и стала жарить цыплят. Потом под огромным бананом расстелили скатерть, и все сели завтракать. Тетушка, как всегда, оказалась на высоте. Из корзины были извлечены бисквиты, банановый пирог и бутыль с лимонадом. Коринна не сводила глаз с Михаэля. Ползал он еще плохо, но это не мешало ему находить и тянуть в рот все подряд, от чего и она, и Флоренс приходили в ужас. Когда малыш ухватил дохлого сверчка и потащил в рот, Коринна едва удержалась, чтобы не завизжать. С огромным трудом, преодолевая собственный страх и отвращение, она отобрала насекомое у Михаэля и усадила сына к себе на колени.

Наблюдая эту забавную сцену, Джейрд готов был расхохотаться. Но когда малыш затих на коленях у Коринны, он долго не мог отвести от них взгляда. Казалось, эта женщина и ребенок — единое целое. Михаэль был безразличен Джейрду, и он никогда не пытался рассмотреть малыша повнимательней. Сейчас представился очень удобный случай. Мальчик так много значил для Коринны, что это не могло не казаться странным. Она заботилась о нем даже больше, чем сама Флоренс, а сейчас, когда служанка перешла жить в комнату Нанеки, малыш продолжал оставаться с Коринной. Правда, комната Нанеки была совсем маленькой, и все-таки…

Акела попросила Коринну подойти к костру и помочь ей. Та сразу же поднялась и, не желая больше подвергать ребенка разным опасностям, которые угрожали ему в траве, взяла его с собой.