|
.. А затем начинается боевое дежурство. Минут через несколько снимаемся с якоря и уходим в точку рандеву. На эсминце груз будет целее, а нам еще тащиться через половину шарика... Ты что фыркаешь? - Знаешь, мне вдруг пришло в голову... - сказал Мазур, пытаясь прогнать из души эту чертову пустоту. - Мы столько дней тут пластаемся, под водой творится черт знает что, а ни одна живая душа из посторонних понятия ни о чем не имеет. А ведь их чуть ли не полсотни... Смешно? - Не смешно, а закономерно, - сказал Морской Змей. - Значит, мы хорошие профессионалы... Имей в виду, тут нарисовался еще один непонятный сюрприз. С рассветом пришла моторка. Оператор нашей Мадлен, этот байбак сонный, и еще какой-то сопляк. Привезли ей из Виктории почту, все вроде бы естественно, но потом у них, изволите ли видеть, мотор накрылся. Мы, конечно, благородно полезли помогать, выяснилось - не врут, накрылся, и качественно. Вот только, чтобы добиться такой поломочки, надо хорошо потрудиться напильником... Придется везти их в Баэ, а что поделать? Не за борт же выбрасывать... - Не нравится мне это, - сказал Мазур. - А никому не нравится. Дракон велел быть настороже, тебе по раскладу выпадает шлюпочная палуба. С одной стороны, троих лягушатников особенно остерегаться не следует при нашем перевесе, а с другой - поди пойми, что у них на уме и кто им может на подмогу нагрянуть. - Ну, у нас же полицаи на борту. Эти ребятки, что с Дирком, смотрятся и покруче, чем те двое покойничков, и вооружены лучше. - То-то и оно... - задумчиво промолвил Морской Змей. - Заходи. Он распахнул перед Мазуром дверь с табличкой: "Лаборатория № 5. Посторонним вход воспрещен". Мазур послушно вошел в их лазарет, потаенный, в хозяйство Лымаря. Сам Лымарь, не обернувшись на стук двери, согнувшись, старательно сметал в совок позвякивающие осколки - кажется, обычного стакана. Одно из белых кресел оказалось перевернутым, на глазах у Мазура Лаврик поднял его, аккуратно поставил под иллюминатором. Поморщившись, поднял руку ко рту и пососал длинную кровоточащую царапину на тыльной стороне ладони. - Йодом помажь, - угрюмо сказал сидевший здесь же Дракон. - Не тяни в пасть... Лаврик не отреагировал, продолжая сосать царапину. Он был растрепан и как-то незнакомо возбужден, пенсне сидело на носу косо. - Ага, садись, Кирилл, - сказал Дракон помягче. Придвинулся поближе, хлопнул Мазура по коленке. - Понимаешь, тут такое дело, придется тебе в качестве свидетеля на протоколе расписаться... Несмотря на весь душевный раздрай, не отпускавший с самого момента пробуждения, Мазур все же холодно отметил, что адмирал пытается выглядеть спокойным и участливым, а на самом деле столь же возбужден, как и Лаврик, как Лымарь с его суетливыми движениями совком и веником... - Какой протокол? - спросил Мазур настороженно. - Ну, не допроса, конечно... Заверишь протокол врачебного осмотра покойной. Как полагается. Врач, капитан и два свидетеля. Триколенко уже расписался, а Самарину светиться не стоит... Труп у нас, знаешь ли. Скончалась гражданка Гридасова от острой сердечной недостаточности. Сердце у нее оказалось дохленькое... Мазур оглянулся на белую ширму, но не смог ничего за ней рассмотреть. Резкий, острый аптечный запах, вовсе не напоминавший сердечные лекарства, еще висел в каюте - и усилился, когда совсем рядом с Мазуром осторожно пронес совок Лымарь. |
